История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1

читателям русской литературы, потому что он рассказал ее почти не

отступая от исторической правды в самой популярной из его книг –

Семейной хронике. Дед его, Аксаков (Степан Михайлович Багров

Семейной хроники), неотесанный и энергичный помещик-

первопроходец, один из первых организовавший поселение

крепостных в башкирских степях. Сын его, отец писателя, не был

образованным человеком, но женился на девушке из совсем иной

семьи, дочери типичного «просвещенного чиновника»

восемнадцатого века. Она получила передовое воспитание,

основанное на моралистическом благочестии и руссоистской

чувствительности, и на этих же основах построила воспитание

своего сына. Он вырос в атмосфере огромной любви и заботы, с ним

никогда не обращались грубо или сурово. Его чувствительность и

интеллектуальная восприимчивость развились очень рано. Такое

воспитание дает высокую культуру и развивает высокое нравственное

чувство, но редко внушает активное отношение к жизни. В восемь

лет Аксаков был отправлен в гимназию, но так заскучал по дому, что

его оттуда взяли и отправили туда снова только через два года. За то

время, что он там учился, Казанская гимназия была преобразована в

университет (1804), и Аксаков, почти автоматически, получил

университетский диплом.

После этого Аксаков уехал в Петербург и поступил на

государственную службу. Он вошел в круг литературных

консерваторов; ему покровительствовал адмирал Шишков, о ком он

написал прелестный очерк-портрет. Он также очень интересовался

театром и много общался с выдающимися актерами. В 1815 г.

Аксаков женился. Его жена оказалась достойной матерью большого

семейства и столпом семейных добродетелей. Женившись, Аксаков

поселился в своем имении с целью посвятить себя управлению им,

но через десять лет бесплодных стараний наладить хозяйство,

несколько расшатав свое благосостояние, Аксаков отправился в

Москву, чтобы поступить на службу. Там старый его друг Шишков, в

то время министр просвещения, устроил ему место в цензуре.

Аксаков оставался цензором более десяти лет, не проявив себя в этом

звании ни хорошо, ни дурно. Он приобрел новых литературных

друзей опять-таки среди второстепенных и устаревших писателей, в

основном драматургов. Дружба Аксакова с Шишковым была

выражением его глубокой привязанности ко всему русскому, не

запятнанному космополитизмом. Эта его сторона еще усилилась под

влиянием жены. Дом их стал для московского общества оплотом

чистого «руссианизма». Когда началось славянофильское движение,

оно, естественно, встретило в этой семье полную поддержку. Два

сына Аксакова, Константин и Иван, стали вождями славянофильства.

В 1832 г. Аксаков познакомился с Гоголем и признал в нем то, чего не

видел ни в Пушкине, ни в ком другом – чисто русского гения. Дом

Аксаковых стал храмом гоголевского культа, а сам Аксаков – его

верховным жрецом.

В 1830 г. Аксаков оставил службу и повел приятную жизнь

московского дворянина со средствами, продолжая поддерживать

близкие связи со славянофильскими философскими кружками. В Го-

голе он в конце концов глубоко разочаровался. Горькое личное

чувство выражено в его письмах к бывшему идолу, написанных после

1846 г. Тем не менее пробудил Аксакова для литературной

деятельности именно Гоголь и никто другой.

Аксаков пробовал себя в литературе с самого детства. Но

националисты и консерваторы того времени (до 1830 г.) не могли

научить его в области литературной формы ничему, кроме француз -

ского классицизма, а как раз классицизм в своих высоких жанрах был

особенно противопоказан антиурбанистическому мировоззрению

Аксакова. Во всех своих переводах, переложениях и опытах, в

которых он с 1810 по 1830 гг. платил дань школе Буало, Аксаков не

более чем посредственный дилетант. Дух Гоголя, в сущности, был

Аксакову так же далек, как дух Расина или Хераскова, но именно

Гоголь открыл ему возможность нового отношения к реальности,

непредвиденного классицистами, – возможность видеть жизнь такой,

какая она есть, и пользоваться всем жизненным материалом, не

втискивая его в классические формы. Конечно, эта истина могла

открыться Аксакову иначе, не через Гоголя, который есть нечто

гораздо большее, но так уж случилось, что именно гоголевское

искусство сорвало пелену стилизации с глаз Аксакова. Первым его

опытом в новом, реалистическом роде был маленький описательный

рассказ Буран, напечатанный в 1834 г., явно незрелый и

экспериментальный. Около 1840 г. Аксаков, по настоянию Гоголя,

начал писать Семейную хронику; большие отрывки оттуда появились

без подписи в 1846 г. в славянофильском альманахе. В последующие

годы Аксаков опубликовал несколько книг об охоте и рыбной ловле в

своей родной Оренбургской губернии. Записки об уженье рыбы

(1847) были первой его книгой. За ней последовали Записки

ружейного охотника Оренбургской губернии(1852). Эти книги, в

которых ясно, просто, безыскусно и необыкновенно живо описана

неодушевленная и одушевленная природа, были приняты с

восторгом. Тургенев написал на них восторженную рецензию, а