История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 2

революционным ханжеством и гораздо ближе к истинному духу трагедии. Лунц

был самым крайним и бескомпромиссным из литературных «западников»,

противопоставлявшим развитую западную технику глубоко укорененной

195

недраматичной и бессюжетной русской традиции. Его трагедии Вне закона

(1921) и Бертран де Борн(1922) – чистые трагедии действия, с быстрым и

логичным развитием сюжета, без ненужной психологии. Несмотря на то, что в

них очень много мысли, это не проблемные пьесы, а трагедии положений. Но

это были только первые шаги к настоящим свершениям. Последняя пьеса Лунца

Город правды– начало пути к более философскому стилю проблемной пьесы.

Ни одна из этих пьес не является шедевром, но Лунц обладал хваткой и

целенаправленностью, обещавшими настоящие свершения, и его безвременная

смерть – серьезная утрата для русской драматургии.

2. ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА

Главной разновидностью русской литературной критики во второй

половине девятнадцатого века была «общественная» критика, введенная в

сороковые годы Белинским. После него вожди общественного направления

были одновременно и литературными критиками, и установили нечто вроде

диктатуры над литературными взглядами либеральной и радикальной

интеллигенции. С 1870 г. место диктатора занял Михайловский, который

оставался несменяемым до самой своей смерти в 1904 г. Метод

«общественной» критики в приложении к художественной литературе оставался

чисто «общественным» и «гражданственным» – т. е. критики рассматривали

литературу только с точки зрения ее социальной и политиче ской значимости.

Критики не требовали от писателя четкой политической тенденции – только

достоверных сведений о теперешнем состоянии общества, которые могли бы

быть использованы критиками и публицистами в их собственных социальных

теориях. Но в итоге (особенно после классической эпохи великих романистов)

писателей стали судить в зависимости от их граждан ской позиции, и вся

критика стала партийной.

Как правило, эти «общественные» критики были недостаточно

квалифицированными, чтобы судить о литературе, и как критики не стоят

внимания. Исключений немного. Самое видное из них – сам Михайловский; у

него было большое критическое дарование, которое он так и не развил, но

которое все-таки иногда проявлялось, как, например, в его проницательной

статье о Достоевском. О прочих «общественных» критиках мало что можно

сказать; следует упомянуть только о тех, кто писал книги по истории

литературы, которые немало повлияли на представление среднего русского о

русской литературе прошлого и к которым, за неимением лучшего, приходится

обращаться и сегодня.

Старший из них А.Н. Пыпин (1833–1904), радикальный демократ, автор

четырехтомной Истории русской литературыс древних времен и до Гоголя, в

которой вся история литературы рассматривается как борьба прогрессивных

западных и реакционных национальных идей. Народник Скабичевский (1838–

1910) написал Историю новой русской литературы(1848–1893; 1-е изд. 1893),

которая выглядит как карикатура на весь метод в целом, настолько она наивно-

тенденциозна и однобока, однако содержит ценные биографические материалы.

Позитивист Д. Н. Овсянико-Куликовский (1853–1920) кроме многочисленных

монографий в духе общественной критики (Гоголь, Тургенев, Толстой) написал

трехтомную Историю русской интеллигенциии издал (он редактор)

пятитомную Историю русской литературы девятнадцатого века(начиная с

1810 г.). Младшим был Семен Афанасьевич Венгеров (1855–1920), чьи заслуги

в области русской библиографии и литературной биографии неоценимы.

Благороден был и его труд в качестве профессора литературы в Петербургском

университете, где он поощрял студентов, занимающихся изучением литературы.

196

Но его исторические, критические и редакторские труды (он редактировал

монументальное издание Пушкина в 1908–1915 гг.) не позволяют похвально

отозваться о его умении разбираться в литературных вопросах.

Подъем марксизма вывел на сцену марксист ских критиков и историков

литературы, которые к общей тенденции общественной критики добавили

жестко догматическую систему объяснения литературных фактов, исходя из

экономической эволюции. Самый ранний из критиков-марксистов, Евгений

Андреевич Соловьев (1863–1905; псевдоним «Андреевич») обладал настоящим

критическим темпераментом, и его Философия истории русской литературы

(1905), несмотря на односторонность и узость, вполне читабельна и достойна

прочтения. Но средние марксистские критики и историки литературы являют

чрезвычайно жалкое зрелище. Критика и история литературы у Фриче,

Кранихфельда, Когана или Львова-Рогачевского – не что иное, как более или

менее ловкие упражнения в увлекательной игре: как прикрепить то или иное

литературное произведение к той или иной ступени экономического развития.

С тех пор, как победили большевики, марксистская критика обрела

официальное положение. Ее метод заключается исключительно в оценке