И мы отправились совершенно спокойно, даже без обычных опасений Вити к нотариусу Ильяшевичу вместе с Шолковским и Кулицким. Там нам передали уже готовый нотариальный договор, составленный Кулицким, и нотариально оформленную половину запродажной Шолковского на имя сестры и мое. Мы, ничтоже сумняшеся, подписали их. Далее выяснилось, что Шолковский понес уже большие расходы по составлению лесного плана, по хлопотам в лесохранительном комитете и в банке, на разъезды, наградные, всего уже более восьми тысяч. Отказаться принять на себя половину этих расходов являлось уже неудобным. Шолковский облегчил нам и эту задачу, взяв с нас еще векселей на девять тысяч, на тех же условиях без процентов и до первого июля. Нельзя нам было отказаться и от куртажных в половинном размере. Он выдал нотариальные обязательства заплатить пять тысяч Кулицкому при совершении купчей и еще двум неизвестным нам типам: комиссионеру Гецову десять тысяч и чеху Соукуну, поверенному Дерюжинского, шестнадцать тысяч из сумм, получаемых от ликвидации, пояснилось в договоре, в котором эти обязательства были отмечены. Расходы Шолковского по нотариальной запродажной в Петербурге (шестьсот сорок рублей) и передача у Ильяшевича тридцать рублей тоже пополам, были внесены в приходно-расходную книгу, которую должен был вести наш посредник Кулицкий. В нее же были внесены двести рублей наградных брату Кулицкого Юлиану, т. к. вся сделка эта была заключена благодаря ему.
Когда все было подписано и закончено, Шолковский и Кулицкий поздравили нас с «великолепным делом».
– Вы – владельцы Сарн, а я ваш управляющий, – торжественно заявил Кулицкий, низко нам кланяясь.
– А я Ваш поверенный, – вторил Шолковский.
Мы расстались очень довольные друг другом, но, не давая себе ясного отчета, что мы предприняли. Это была первая сделка, которая прошла у нас быстро, гладко, без волнений Вити, конечно, благодаря ловкости «гипнотизера» Кулицкого. Ему удалось нас убедить, что мы очень дешево купили имение, на котором мы еще непременно заработаем и покроем тогда все убытки Берновича. Была очень довольна и Оленька: в Сарнах имелся громадный флигель «pour le épaves». Была, если не довольна, то спокойна за нас и Тетя: очень симпатичным казался ей Шолковский.
В тот же вечер он привез нам только что составленный новый план леса. Это было громадное лесное пространство, около семи тысяч десятин. И все имение, как на этом громадном плане, так и на миниатюрном планчике (пятьсот сажен в англ. дюйме) имело форму птицы с вытянутыми длинными крыльями. Река Случь разделяла имение на два, хотя и неравных, крыла. В правом крыле, лесном и с заливными лугами, на двенадцать верст тянулась железнодорожная линия Киев-Ковель, с полустанком Страшевым для погрузки леса. Миновав станцию и поселок, эта линия, спустившись к югу и обогнув Вильно-Ровенскую линию, в форме груши, уходила, пересекая ее в левое крыло и на запад в Ковель. В левом крыле была станция, поселок, усадьба и шла прямая как стрелка Вильно-Ровенская линия железной дороги, соединявшая северную столицу с югом. Каюсь, эта ширь, эти леса, эти сотни десятки лугов по Случу, изрезанные сеткой речонок, заливов, озер увлекали меня самым решительным образом. O, только бы скорее вырваться из Минска на эту «волю волынскую»! Мы всегда шутили, что Витя более меня культурный, «западный человек», и он не так реагировал на эту «волю пространства», а во мне говорил атавизм древних поселенцев незаселенных саратовских и симбирских лесов, степей и безбрежных заволжских лугов.
Как будем мы счастливы там с Витей, как будем мы любить, холить, беречь эти леса, эти луга, упиваясь воздухом мягкого климата юго-западного края, в лучшей губернии России, думалось мне.
Витя же уже тревожился: а что если щавровский центр не продастся вот теперь же, не позже половины января? «Все образуется», – успокаивала сестра. Она вспомнила, что еще летом видела сон, который предвещал нам удачную покупку другого имения, когда мы еще не знали, как справиться с Щаврами, и т. к. письмо ее об этом сне до сих пор хранится у меня, я приведу его здесь. Оно помечено 29 августа: «Сегодня я видела, конечно, глупости, будто ты опять намерена купить какую-то землю, очень выгодно и мне сказали, что папа похлопочет об этом. Я знаю, что это вздор, тебе Щавры выше головы, но странно, почему бы такому сниться?»
И когда мы с Витей начинали соображать, что все же покупаем очень неосмотрительно, повторяем ошибку с Щаврами, но еще в большем масштабе, сестра горячо уговаривала нас не тревожиться и верить, что Сарны – именно то имение, о котором ей кто-то говорил во сне.