История семи земель

– Да, господин, пошлю немедля! – словно резко проснулся, громко протараторил Довмонд. – В княжеский град гонца! Гой!!! – обернулся он и заорал последнее слово на дружинников во всё горло. От неожиданности они всей четвёркой шарахнулись в сторону и, не понимая кому именно было велено, побежали в сторону Темнищи.

* * *

В то время, когда на улице уже совсем рассвело, на самом верхнем этаже под крышей, сидел на деревянном стуле Алва и медленно протирал тряпкой огромный красный кристалл у себя на коленях. Его большие выпученные глаза были широко раскрыты, и он заворожено смотрел в самую глубь ребристого прозрачного камня.

Внизу, на первом этаже высокой избы-башни, готовились ко сну наши путники.

– А ведь не понравился наш супчик страшилу, – рассуждал Горшок, лежа с закрытыми глазами, на полу на медвежьей шкуре.

– Это да, – ответил князь с печи. – Сам ведь знаешь отчего.

– Знаю.

– А вот то, что злыдень в проход не поместился, это диво. Вот теперь и думай-гадай, как он в шахту попал.

* * *

Наступал вечер. Радостный Алва, который всё утро и весь день глаз не отрывал от кристалла, угощал путников медовым сбитнем со сладкими сухарями. Хорошо выспавшись и набравшись сил, Кий и Горшок были готовы продолжить охоту на молнию.

– Какие дела ждут нас дальше? – спросил Кий.

– Кристалл, что молнию удержит и не даст ей развеется, да пришибить кого, у нас уже есть. Осталось самое сложное, – восторженно объявил Алва.

– Это то, что немного трудней похода в кристаллическую шахту? – открыл рот и вытащил язык, кривляясь, Горшок. – Что, у Змея-Горыныча хвост попросить примерить, или у Бабы-Яги избушку взять покататься?

Кий, не открывая рта, потихоньку засмеялся за них двоих, потому что Горшку было некогда, его, как всегда, понесло.

– Молнию, как я посмотрю, достать дело не хитрое. Главное жизнью не дорожить особо! – теперь рассмеялся и сам Горшок. – Ну, давай выкладывай, чего там ещё.

– Для того, чтобы это прекрасное творение Перуна не ускользнуло вновь, а стала моей, надобно для неё ловушку поставить.

– На земле-то хоть? – поинтересовался Кий?

– На земле. Срубим мы в лесу самую дремучую и высокую сосну, притащим её на холм и вкопаем в самую землю да поглубже!

– Да, растущую посреди холма сосну, она точно заметит. Но ей должно это не понравиться?

– Ещё как! Вот здесь как раз и приглашение в мою сумку! – радостно поднял кверху руки Алва. – Насобираем всяких разных железяк побольше, она это любит, и развесим по сосне. Как только молния туда шандарахнет, я свою сумку со светохроном и подставлю!

– Сумку дашь потом подержать? – по-детски, не то шутя, не то и вправду, заранее попросил Горшок.

– Тут вроде бы понятно, – налил князь Горшку целый черпак сбитня так, что аж через края потекло, заставив шутника вмиг прильнуть к деревянной кружке. – Ты сказал про железяки. Этого добра у тебя хватит?

– Ну есть там у меня… – опустил вниз голову Алва, как бы ковыряя пальцем узорный молот, что украшал стол, – подкова старая, шестерни, нож, – медленно перебирал он слова, – да лопата. Большая.

– Стало быть, к твоим железякам ещё самую малость телегу добавить осталось.

– Угу, – согласился хозяин хаты и ещё больше повесил голову. Его спутанные седые волосы, ободком опоясывающие лысину, спали на стол.

– Не будем времени терять, – встал из-за стола Кий, – пошли в Темнищу, дорогой Горшок, нас ждёт щедрость и понимание кривичей.

* * *

Шагая по тропинке, что проходила среди редких деревьев окраины леса, путники быстро вышли на широкую дорогу, ведущую в село. На полях, около Темнищи, отчего-то, не было никого, хотя, в это время, работать обычно никто не заканчивал. Лишь брошенные тяпки, да грабли валялись среди грядок и пугал. Со стороны же села, доносился гул множества голосов, словно с ярмарки. Когда до первых изб оставалось всего несколько шагов, стало ясно, что весь народ собрался где-то в центре, откуда и был шум толпы.

Дойдя опять до сельской площади, где наших друзей вновь встречала знакомая им таверна, кузница, конюшня и пару десятков купеческих лавок, Кий и Горшок увидали огромную телегу с широченными колёсами, запряженную шестью лошадьми, в два ряда. Около телеги, дружными рядами стояли воины на лошадях, в блестящих кольчугах, с круглыми жёлтыми щитами. На поясе каждого из них висели мечи в красных кожаных ножнах. Вокруг толпились люди, наверно все, кто только жил в селении. В толпе той были и Доброжир со своими дочерями, и Данислав с больной ступнёй, и староста Довмонд. Стояли там даже женщины с новорожденными детьми. Какие-то мужики держали на руках перину, на которой лежал старый престарый дед и тоже, щурясь, глядел на большущую телегу. А на телеге той, с перебинтованной ногой, восседал великан Верлиока. Увидав своих недавних гостей, он вытаращился на них своим одним глазом и зарычал, пытаясь разорвать цепи, опоясывающие его снизу до верха.