История Сицилии

С формальной и тактической точек зрения – безусловно. Это было последнее крупное сражение, в котором сошлись исключительно весельные галеры; после 1571 года война на море радикально изменилась. Политически, с другой стороны, эта схватка оказалась напрасной. Вопреки надеждам победителей, сражение не стало переломным моментом, но позволило христианам внезапно обрести силу и прогнать турок обратно на их «азиатские задворки». В следующем году вроде бы побежденные турки захватили Тунис, вследствие чего Оран остался единственным портом на всем побережье в руках испанцев. Венеция не смогла вернуть себе Кипр; более того, через два года она заключила сепаратный мир с турками и отказалась от всяческих притязаний на остров. Вдобавок битва при Лепанто отнюдь не подвела черту под потерями морской республики; в следующем столетии Крит, выдержавший двадцать два года осады, повторил участь Кипра. Что касается Испании, та даже не смогла заметно укрепить свой контроль над Центральным Средиземноморьем; семнадцать лет спустя историческое поражение Великой армады у английских берегов нанесло морскому могуществу Испании удар, от которого она долго восстанавливалась. К тому же, сколько ни пыталась, она не сумела помешать контактам Константинополя с мавританскими государями Северной Африки; за несколько лет турки изгнали всех испанцев из Туниса, сделали местных правителей своими вассалами и превратили эту территорию (как уже поступили с большей частью Алжира на западе и Триполитании на востоке) в провинцию Османской империи.

Истинная значимость Лепанто для всех христиан, которые так ликовали и радовались победе в те октябрьские дни, заключалась в боевом духе. Густая черная туча, омрачавшая их жизни на протяжении двух столетий, с 1453 года становившаяся все более грозной и как бы сулившая, что их дни сочтены, – эта туча вдруг рассеялась. Утраченная было надежда на конечный успех возродилась. Венецианцы были готовы продолжать наступление немедленно; туркам не следовало давать времени перевести дух и заново собраться с силами. Именно об этом они настаивали на переговорах с испанскими и папскими союзниками, но к их доводам не прислушались. Дон Хуан Австрийский, незаконнорожденный сводный брат короля Филиппа и генерал-капитан объединенного флота, сам, вероятно, был не прочь гнать противника далее, однако у него имелись однозначные приказы от Филиппа. Союзным силам надлежало вновь собраться весной; до тех пор их следовало распустить. Поэтому дон Хуан отправился на зимовку в Мессину.

В годы после битвы при Лепанто пиратство у Берберийского побережья по-прежнему процветало. Сицилия несла урон, что неудивительно, учитывая ее опасную незащищенность. В ту пору на ее долю выпадали два-три крупных набега каждый год; под угрозой был всякий дом в десяти милях от моря, а в 1559-м и в 1574-м состоялись налеты на окраины столицы Палермо. С другой стороны, остров, что называется, получал по заслугам, ведь среди наиболее жестоких пиратов большую половину, похоже, составляли христиане, в том числе очень многие сицилийцы. Рыцари ордена Святого Иоанна, несмотря на огромные мальтийские кресты, которые носили с такой гордостью, тоже отнюдь не чурались пиратства, разбоя и контрабанды. Испания делала все возможное, чтобы представить происходящее как крестовый поход, но все понимали, что это, конечно, не так: на стороне турок сражалось и трудилось множество христиан. В 1535 году Франциск I Французский вступил в официальный союз с Барбароссой, а в 1543 году позволил турецкому флоту перезимовать в гавани Тулона; мало кто был осведомлен о том, что даже сам Карл V размышлял, не стоит ли передать Алжир и большую часть Туниса и Триполи великому пирату. К счастью, он быстро передумал.

Дело в том, что Карлу изрядно наскучила война за Берберийское побережье. Было очевидно, что отвоевать его не удастся; постоянная необходимость защищать интересы Испании оказывалась чрезвычайно разорительной, ибо требовала кораблей и людских ресурсов, а успехи представлялись весьма скромными. Так или иначе, к моменту отречения Карла в 1556 году и восшествия на трон его сына Филиппа II политическая ситуация начала меняться; к концу 1570-х годов Филипп осознал, что должен избавиться от потерь в Средиземном море и сосредоточить внимание на Северной Европе, где укреплялись его новые враги, Англия и Голландия. В итоге Сицилию оставили практически беззащитной, а набеги берберийских пиратов сделались вызывающе дерзкими, и положение лишь усугубилось после поражения Армады в 1588 году, когда весь флот Филиппа был потерян и Испания на многие годы утратила статус морской державы.