История скрипичного искусства в трех выпусках - выпуск 1

Не только придворные торжества, но и все военные церемонии начинают проходить при обязательном участии музыкантов. Звучит не только духовая музыка, но и смычковая, начинают широко применяться скрипки и виолончели. При реформе армии Петром I в начале XVIII века в каждом полку были организованы собственные оркестры. Их функции были достаточно широки — кроме исполнения походной и сигнальной музыки оркестры играли на парадах, торжественных приемах, церемониях и балах.

Они состояли из гобоистов, валторнистов, флейтистов и барабанщиков и достигали двадцати семи человек. В составе инструментария были, однако, и «скрипицы», и «скрипичный бас именуемый "фиалончель"». По штатному расписанию лейб-гвардейских полков (1731) «и скрипицам и нотным книгам быть надлежит для того, чтобы и напредь сего оные инструменты и книги в полках гвардии имелись, также что габоисты на оных всех инструментах как наилучшие для приключившейся оказии были обучены» (26, 414).

На балах и торжественных приемах военные оркестры всегда играли со смычковыми инструментами. Такая функциональная дифференциация состава оркестра способствовала развитию исполнения на смычковых инструментах. Немецкий путешественник Я. Штелин писал, что у Петра на балах играли «гобоисты его регулярной гвардии, которые, кроме того, были обучены игре на скрипках и контрабасах». Военные оркестры участвовали и в театральных постановках, усиливали придворный оркестр при постановке опер и т. д.

При гарнизонах было широко поставлено обучение игре на инструментах, созданы «школы музыкантов», где происходило обучение «нотной музыке». В эти школы набирались солдатские дети и дети лиц духовного звания, которые брались в рекруты, а также «злыдни боярские». Военные оркестры снабжались лучшими иностранными инструментами, которые выписывались «из-за моря самого доброго мастерства и прочные». За одну скрипку со струнами платили 10 рублей, за виолончель — 20. Предписывалось менять инструменты через каждые пять лет. В крупных городах страны появляются и мастера, занимавшиеся изготовлением и ремонтом различных инструментов.

К началу XVIII века относятся и первые публичные формы концертной жизни — прежде всего в Петербурге и Москве. Музыка начинает звучать не только при дворе, но и в салонах русских аристократов, создававших собственные домашние инструментальные ансамбли. Появляется вкус к камерно-инструментальной музыке. Многие видные сановники начинают сами музицировать на различных инструментах. Среди них, например,— генерал-прокурор П. И. Ягужинский, С. В. Головин, князь М. Я. Черкасский. Прекрасные оркестры имели А. Д. Меншиков, князья Черкасские и т. д.

С 1722 года в Петербурге, по инициативе П. Ягужинского, в доме тайного советника Бассевича стали регулярно проходить выступления оркестра герцога Голштинского, который несколько лет провел в Петербурге вместе со своим двором. Оркестр исполнял произведения Корелли, Телемана, Кайзера и других композиторов. Для высшего круга посещение этих концертов было обязательным. После отъезда герцога его оркестр остался в России и был зачислен в штат русского двора.

С начала XVIII века обучение игре на скрипке широко распространяется не только в военных гарнизонах и светских учреждениях (например, в частных театрах), но даже и в некоторых церковных учреждениях. Так, в Славяно-греколатинской академии был создан свой оркестр, который исполнял «довольно хорошо» инструментальную музыку.

Руководитель академии Феофан Прокопович вообще считал необходимым для развития моральных и умственных качеств учеников приобщать их к игре на музыкальных инструментах. Исполнение инструментальной музыки и пьес с музыкально-инструментальным сопровождением в различных церковных академиях и монастырях свидетельствует о том, что церковь в ту пору уже допускала инструментальную музыку даже в своих стенах, исключая ее лишь из официальной церковной службы.

В результате широкого размаха музыкальной и театральной жизни даже при царском дворе ощущалась острая нехватка квалифицированных музыкантов. Руководителю придворного оркестра Иоганну Гюбнеру пришлось специально ездить в Германию и Италию для набора исполнителей. Императрица Екатерина I приказала, чтобы были приглашены «иностранные музыканты, являющиеся признанными виртуозами».

Среди приглашенных для работы в России музыкантов-исполнителей мы находим имена блестящих итальянских скрипачей — венецианцев Джованни Верокаи, который служил в Петербурге с 1731 по 1738 год, Луиджи Мадониса, прожившего в России свыше тридцати лет и умершего в Петербурге в конце 60-х годов. В России работали также Доменико Далольо, Пьетро Мира, а позднее и Антонио Лолли (служил с 1774 по 1785 год), Феличе Сартори, немецкий скрипач Фердинанд Антон Тиц (Диц), приехавший в Петербург в начале 70-х годов, и другие.