Ночью пан староста Пуцкий поставил туры против угольной башни, из которой более всего стреляли на лагерь. Для охранения сей батареи и на содержание при ней переменной стражи назначено 400 человек королевской польской пехоты, 200 пана старосты Кржеменецкого и 2 немецкие хоругви. Потом прибавлено еще 200 венгерцев для облегчения службы прочих и для учинения сильнейшего отпора на случай неприятельского нападения.
9. Стреляли из сей батареи в угольную башню, с которой часто отвечали, но без всякого урона для наших, укрываемых самим срубом, москвой занятым, на коем она имела свои шанцы. В башне, однако ж, наши пушки делали значительные проломы. Но москва принялась так удачно засыпать землей, что вскоре завалила башню, хотя прежде ядра насквозь проходили.
Той же ночью пан маршал Литовский по другой стороне Днепра, где москва сожгла посад свой, устроил шанцы, и поутру из полевых пушек поздравлял архиепископа и воеводу. Жители весьма встревожились, ибо пушкарь с первых выстрелов попал в дом воеводы и потом сильно стрелял в крепостную ограду.
10. Пан Вайер начатую с утра стрельбу по башне прекратил в первом часу пополудни, когда король собирался ехать за Днепр, дабы лучше осмотреть крепость. Дано знать, что в двух осадных пушках оказались трещины, так что из них более стрелять невозможно. Затем король отправился на ту сторону Днепра, а перед ним шла хоругвь пана старосты Кржеменецкого. В то время как король производил рекогносцировку, сделано два пушечных выстрела из шанцев пана Вайера по башне, и видно было, как ядра насквозь пролетали, но москва не переставала засыпать землей и отвечала из пушек.
Когда король возвратился в палатку, привели пойманного на фланкировке боярского слугу, который сказывал, что из шанцев пана Вайера убито в крепости 3 пушкаря, что стена значительно повреждена, но башня засыпана, и за ней сделан ретраншемент.
11. Той же ночью пушки из того места, откуда стрелял пан Вайер, привезены в лагерь, ибо напрасно было бы терять порох и ядра.
12. Однако пан маршал приказал сильно стрелять по городу, начав с самого утра.
В полдень был смотр роте пана старосты Брацлавского из 150 копейщиков.
После обеда стреляли опять из шанцев пана маршала, но москва не отвечала. Когда спрашивали пленных почему, то сказывали, что от сильной стрельбы вода пропадала из колодцев, а за водой к Днепру ходить трудно, и оттого в крепости смирно стояли.
Пан староста Хмельницкий приводил на смотр роту.
Ночью пан маршал Литовский подвел ближе к самому городу мортирную батарею для метания бомб в крепость. Тогда же гайдук зажег мост, коего большая часть сгорела; москва хотела было препятствовать сему действию, но была отражена выстрелами.
Там же убиты ядрами один гайдук князя Збаражского и другой пана конюшего Литовского.
13. К вечеру брошены в крепость две бомбы из мортир, дабы узнать, как далеко упадут: одна упала под стеной, другая хорошо перелетела и встревожила людей. Ночью бросали чаще. Сделался пожар, но потушили. Одна бомба упала на башню, где, лопнув, много москве повредила. Той же ночью убита одна женщина боярская и двое детей, отчего в крепости сделался плач и большая тревога.
14. Пришли казаки запорожские числом до 3000 и стали лагерем по другой стороне крепости, где с полком своим стоял пан Людвиг Вайер, поблизости ворот, называемых Абрамовскими, куда ходил с петардами пан кавалер Новодворский. Того числа пан канцлер Литовский отправил одного гайдука в крепость, сказывая, что Богдан Величанин имеет к ним королевское слово. Приказали войти в крепость гайдуку, и когда вошел, то держали его там с час; пан канцлер думал, что хотели его мучить. Однако после совещания отпустили его, сказывая, что готовы слушать, что скажет Богдан. А так как уже был вечер, то и отложено дело сие до другого дня. Потом пан гетман послал в шанцы пана маршала с приказанием удержаться от неприязненных действий. И так ночь проведена в тишине.