История средневековой философии

17. Но так как чувственный мир не должен бы собственно существовать, то он и не может оставаться вечным. Следствие отпадения некогда должно быть снова уничтожено; чувственный мир должен снова возвратиться в Бога, чтобы Бог стал всем во всем. Но это приводит нас к четвертой природе – к Богу, поскольку в Него, как в конечную цель всего, все должно возвратиться, чтобы, став тогда всем во всем, Он явился нам как тот, кто не творится, но и не творит больше.

5. Четвертая природа

1. Возвращение вещей в Бога совершится по известным ступеням. Естественные, чувственно воспринимаемые, вещи возвратятся в свои примордиальные причины; с них совлечется чувственная оболочка, и они преобразятся в Божественном Слове. Что же касается человеческой природы, то следует отличать ее всеобщее возвращение в Бога от единичного. Все без исключения люди возвратятся в рай, т. е. в свои примордиальные причины в божественном Слове; избранные же взойдут еще выше; они не только возвратятся в рай, но и вкусят от древа жизни, т. е. они станут едино с Богом, обожествятся.

2. Это не следует, однако, понимать в том смысле, что вещи, in specie люди, возвращаясь в Бога, утрачивают свою природу или субстанцию. Если низшее переходит в высшее, то оно не теряет своей специфической природы, а лишь достигает более высокого и совершенного состояния. Как воздух, всецело проникнутый сиянием солнца, не теряет своей субстанции, но только кажется светом, или как железо в раскаленном состоянии не утрачивает своей природы, но только кажется огнем, так не перестают существовать в своем своеобразии природа и субстанция обожествленного человека, когда они так тесно соединяются с Богом, так что только Бог живет и действует в них. То же самое относится и к прочим вещам.

3. Возвращение вещей в Бога обусловлено искуплением. Божественное Слово сошло в действия вечных причин, приняв человеческую природу, в которой содержится вся видимая и невидимая тварь. Оно должно было войти в них, чтобы спасти тем как действия примордиальных причин, так и самые эти причины. Ведь если бы погибли действия, то погибли бы и причины. Таким образом, воплощение и искупление являются здесь существенным моментом в целостном теогоническом процессе, который завершается возвращением вещей в Бога.

4. Во Христе человечество уже вступило в состояние обожествления, когда Его собственная человеческая природа соединилась с божественной и преобразилась в ней. Но то, что в Христе уже свершилось, в отношении прочих людей и в отношении чувственного мира только еще имеет свершиться, когда исполнится предопределенное число людей. Это произойдет в грядущем воскресении. Тогда материальное тело одухотворится, исчезнет различие полов, и все возвратится туда, откуда оно произошло.

5. Однако, хотя вся человеческая природа, во всех индивидуумах, в которых она осуществилась, возвратится в рай, т. е. в примордиальные причины, это не исключает вечных наказаний для злых. Наказание касается не природы, а воли, так как только она есть причина зла. Вот почему и в грешниках природа прославится, но их воля будет подвергнута наказанию. Последнее будет состоять в том, что они окажутся лишенными тех чувственных благ, которыми они удовлетворяли свои похоти в земной жизни, и будут предоставлены пустоте сердечной и буре неудовлетворенных желаний. Это – мучение, которое их терзает, это – пламя, которое их пожирает.

6. Систему Эриугены можно назвать гениальной, но ее нельзя назвать христианской. Конечно, этот мыслитель всюду старается согласовать свою доктрину с христианским учением, – даже там, где последнее совершенно не укладывается в его систему, как, напр., в учении о вечности загробных наказаний, но христианская мысль у него постоянно должна приспособляться к схеме заранее выработанных неоплатонических взглядов, вследствие чего она утрачивает свое истинное содержание. Неудивительно, что церковь со всею решительностью высказалась против этой системы, и книга «De divisione naturae» была осуждена сначала Львом IX (1050 г.), потом и Гонорием III (1225).

7. Рядом со Скотом Эриугеной мы встречаем в IX в. еще монаха Гейрика Оксеррского (834–881), который, получив образование сначала в Фульде, под руководством Гаймона, ученика Алкуина, а затем в Феррьере, впоследствии основал собственную монастырскую школу в Оксерре.

Новейшие исследования доказали, что ему должно быть приписано сочинение «Глоссы к десяти категориям». Он держится независимо по отношению к идеалистическому направлению Эриугены и во взгляде на общие понятия примыкает к Аристотелю и Боэцию.

То же можно сказать о Ремигии Оксеррском (ум. 904 г.), ученике Генрика, и о Иепе (Iepa), написавшем «Глоссы к “Введению” Порфирия».

III. Дальнейшее развитие философских стремлений