История средневековой философии

2. По сообщению Ансельма, Роcцеллин полагал, что общие понятия – просто общие имена, которыми мы называем целую совокупность вещей. При этом Ансельм пользуется выражением «flatus vocis», т. е. он упрекает номиналистов в том, что они так называли понятия. Употреблял ли сам Росцелин это выражение, – мы не знаем. Кроме того, Ансельм порицает номиналистов за то, что они, всецело погрузившись в чувственное и подавленные образами фантазии, не в состоянии понимать того, что должно быть рассматриваемо разумом независимо от представлений. Кто не идет далее индивида как такового и не может понять, каким образом несколько человек могут составлять одно по виду, тот не знает природы человека. Отсюда мы видим, что номиналисты брали свои научные формулы в самом строгом, исключительном смысле.

3. У Абеляра, далее, мы находим (Ер. 21 ad. episc. Paris.) одно место, в котором Росцелину приписывается учение, что ни одна вещь не состоит из частей и что только слова, которыми мы обозначаем вещи, могут быть делимы. Если бы вещь имела части, то ее часть была бы частью целого, а так как целое состоит только из своих частей, то была бы частью себя и остальных частей, чего нельзя допустить. Очевидно, в основе этой аргументации лежит мысль, что всякое различие, замечаемое нами в вещах, есть просто дело мышления, которое ни в коем случае нельзя переносить на объекты, так как в объективном мире существуют только замкнутые единства. Это положение вполне гармонирует с отрицанием объективной реальности общих понятий.

4. Вот все, что известно о теории Росцелина. Он пользовался, однако, своим номинализмом для выяснения христианского учения о троичности и вследствие этого пришел к тритеизму. Если (по номиналистической теории) в действительности существуют только индивидуумы, то и три лица в Божестве следует понимать как три индивидуальные субстанции. Последнее он действительно и утверждал. Он учил, по сообщению Ансельма (de fide Trin., с. 2, 3), что три божественные лица – едино только по могуществу и воле. В других отношениях они – три. вещи, три сущности, три субстанции. При ином понимании различия лиц в Божестве, признавая Божество единою сущностью, единою «res», мы вынуждались бы, по мнению Росцелина, допустить, что вместе с Сыном воплотились и Бог Отец и Дух Святой. Если бы поэтому словоупотребление позволяло, то три лица могли бы быть названы также и тремя Богами.

5. В дошедшем до нас письме Росцелина к Абеляру излагается то же самое учение. Три божественные лица, говорит Росцелин, суть три субстанции, единство которых состоит только в том, что они друг другу равны. Ересь Ария состояла только в том, что он подчинял одну субстанцию другой и полагал, что второе и третье лица возникают во времени. Божественные лица едины благодаря общему обладанию божественным величием, а не благодаря единичности этого божественного величия; единичное никоим образом не может быть общим; и обратно, общее многим ни в каком случае не может быть единичным. Когда говорят: Отец породил Сына, то это равносильно положению: субстанция Отца произвела субстанцию Сына. Это тритеистическое учение привело Росцелина к конфликту с церковью, и он вынужден был отречься от него на соборе в Суассоне (1002).

6. В противовес номинализму создался крайний реализм; и его тезис о реальности универсалий был также выражен в резко очерченных формулах. Главным представителем его считают Вильгельма из Шампо (1070–1121). Он учился в Париже под руководством Манегольда из Лютенбаха, затем под руководством знаменитого схоластика Ансельма Лаонского; полагают, что он был также учеником Росцелина. Впоследствии он преподавал сначала в соборной школе при Notre Dame de Paris, а позже в монастыре Св. Виктора близ Парижа, где он основал знаменитую после него школу Св. Виктора. Со св. Бернардом он жил в тесной дружбе. Из его сочинений до нас дошло только небольшое произведение «De origine animae» и несколько фрагментов. Поэтому для ознакомления с его учением об универсалиях нам приходится прибегать к сообщениям его современников, и особенно Абеляра.