Читаем История светлых времен (Аквариум в контексте мировой культуры) полностью

Друзья, давайте будем жить И склизких бабочек душитьВсем остальным дадим по рожеВедь жизнь и смерть - одно и то же

Не могу не согласиться: абсолютно одно и то же, господа. Не верите мне - поверьте китайскому монаху.

Самое главное в этой песне - хор. Хор в Мотауне выполняет очень важную функцию, он как бы создает родовое пространство этой музыки, которое не нуждается в игре ритм-секции. Хор в Акустике появляется дважды - в реквиеме и в еще одном реквиеме.

"Иванов" - еще одна песня в двух шагах от просветления. "Что-то из потустороннего мира плюс поэзия Брайана Ино". Выбран очень тоскливый Понедельник. Такое броуновское движение потерянной человеческой молекулы с томиком Сартра в кармане. Песня закольцована: трамвай возвращается на круги своя. День заканчивается началом следующего дня - того же, что был вчера. Иванов - прощально вздыхает хор. Еще одного взяли к себе небеса. Песня очень цинична. Прощальный вздох хора растворяется в нечеловеческой дали.

"Держаться Корней" - хлесткая песня с прямым социальным адресом. Сейчас уже очень сложно понять, что сказал БГ. Сложно потому, что мы начинаем думать об авторе произведения - а каких корней? а каких он сам корней? а что у него общего с растаманами? - в то время как в песне говорится о твоих корнях. Они как бы у всех разные, и одновременно одни и те же. Это что-то вроде внутренней заповеди, которую ты сам до конца не понимаешь. И какой текст отличный - с наездом на насосов.

Имеют на завтрак имбирный лимон и рубль считают за два Мне было бы лестно прийти к ним домой и оказаться сильней,Но чтобы стоять, я должен держаться корней

ОНИ - в лучших песнях нет имен - и каждый в любую эпоху может придумать себе то имя, какое ему нравится.

Раста здесь совершенно не причем. Попробуем забыть, что песня сделана "в соавторстве с Бобом Марли и рут-реггей". БГ вынужден оправдываться перед воображаемым глупым критиком, воспитанным на идее авторства. Как замечательно дюшина флейточка вписалась в этот реггей. Всю ритмическую качку создают там бас и перкуссия, а Дюша просто поет на своей флейте как птичка.

И наконец "Десять Стрел". Такое же музыкальное чудо, как песня "К Друзьям". Песня, похожая на грибной дождь. Легкая песенка, оставившая в атмосфере колебание вести.

С научной точки зрения - первый аквариумный миф в строжайшем его значении, отличный от символа или образа, но смыкающийся со сказкой. Фан стучит как простой африканец. Сплетаются быстрые струнные, и осторожно пробуют себя другие разные инструменты. Драйв легчайший.

Что-то случилось.

По легенде Стрелок И погасил девять лишних солнц. Он оставил только одно солнце. Это очень далекая легенда. Стрелок И - культурный герой китайской древности, такой же,   как у греков Прометей. За его деяниями наблюдают другие сказочные звери - белый гриф и Единорог. Старик волхв проводит его через темный лес.

Наконец, Аквариум подключаются к мировой мифологии, выходят на уровень мифа. Как бы все те старые истории вдруг становятся новой историей.

Эта история - может быть, явление ангела рок-н-ролла в страну большевиков, рождение чего-то нового, может быть, нового взгляда на вещи, может быть, нового типа любви - трактовать миф можно по желанию (умеренному).

Здесь нет уже никакой аллегоричности, иносказательности - Стрелок И реален, совершенно буквален, будучи в этот конкретно миг исполнителем на сцене. Шире - группой Акариум. Еще шире - русским рок-н-роллом. Британским, американским, африканским, музыкой вообще.


Таким образом, оценку Акустике можно дать только такую: это самое оригинальное творение Аквариума, и для самых махровых эстетов. Однако, слушаемое нормальным человеком в полный рост.


ДЕНЬ СЕРЕБРА

Сидя на красивом холме

Иван Бодхидхарма

Дело мастера Бо

Двигаться дальше

Небо становится ближе

Пока не начался джаз

Электричество

Сны

Выстрелы с той стороны

Глаз

Тема для новой войны

Колыбельная


"День Серебра" - самый серьезный альбом Аквариума. Начиная в него вслушиваться, ты сам становишься участником тех вопросов, которые тебе никто не задавал. Ты выходишь на мысли, на которые ты бы, может быть, и не вышел.

В пору его создания Аквариум находился на пике своих возможностей - и они ответили на все вопросы. Можно не верить ни одному слову БГ, но нельзя не почувствовать, что в этом альбоме они ушли очень далеко. Что они набрали высоту, с которой было видно далеко во все стороны света. И тогда казалось, что в эти ответы можно раз и навсегда поверить и остановить свою собственную мысль.

Помимо этого, это самое драматургически совершенное произведение аквариумного искусства. По музыке он достаточно ровный, хотя в нем есть свои чудеса, но именно этот альбом является этической и драматургической вершиной коллектива.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Моя жизнь. Том I
Моя жизнь. Том I

«Моя жизнь» Рихарда Вагнера является и ценным документом эпохи, и свидетельством очевидца. Внимание к мелким деталям, описание бытовых подробностей, характеристики многочисленных современников, от соседа-кузнеца или пекаря с параллельной улицы до королевских особ и величайших деятелей искусств своего времени, – это дает возможность увидеть жизнь Европы XIX века во всем ее многообразии. Но, конечно же, на передний план выступает сама фигура гениального композитора, творчество которого поистине раскололо мир надвое: на безоговорочных сторонников Вагнера и столь же безоговорочных его противников. Личность подобного гигантского масштаба неизбежно должна вызывать и у современников, и у потомков самый жгучий интерес.Новое издание мемуаров Вагнера – настоящее событие в культурной жизни России. Перевод 1911–1912 годов подвергнут новой редактуре и сверен с немецким оригиналом с максимальным исправлением всех недочетов и ошибок, а также снабжен подробным справочным аппаратом. Все это делает настоящий двухтомник интересным не только для любителей музыки, но даже для историков.

Рихард Вагнер

Музыка
Бах
Бах

Жизнь великого композитора, называемого еще в XVIII веке святым от музыки, небогата событиями. Вопреки этому, Баху удавалось неоднократно ставить в тупик своих биографов. Некоторые его поступки кажутся удивительно нелогичными. И сам он — такой простой и обыденный, аккуратно ведущий домашнюю бухгалтерию и воспитывающий многочисленных детей — будто ускользает от понимания. Почему именно ему открылись недосягаемые высоты и глубины? Что служило Мастеру камертоном, по которому он выстраивал свои шедевры?Эта книга написана не для профессиональных музыкантов и уж точно — не для баховедов. Наука, изучающая творчество величайшего из композиторов, насчитывает не одну сотню томов. Лучшие из них — на немецком языке. Глупо было бы пытаться соперничать с европейскими исследователями по части эксклюзивности материалов. Такая задача здесь и не ставится. Автору хотелось бы рассказать не только о великом человеке, но и о среде, его взрастившей. О городах, в которых он жил, о людях, оказавших на него влияние, и об интересных особенностях его профессии. Рассказать не абстрактным людям, а своим соотечественникам — любителям музыки, зачастую весьма далеким от контекста западноевропейских духовных традиций.

Анна Михайловна Ветлугина , Марк Лебуше , Сергей Александрович Морозов , Сергей Шустов

Музыка / Современная русская и зарубежная проза / Документальное / Биографии и Мемуары