История светлых времен (Аквариум в контексте мировой культуры)

Удовлетворена даже эстетика, которая отмечает то, что она больше всего любит - деталь, подробность жизни. Эти детали, такие как пепел сигарет, "слова безразличны как нож" (кстати - поэтика иконы в чистом виде), лестницы, коммунальные квартиры и особенно - может быть" - и создают этот эффект присутствия. Каждый предмет становился сказочным. И град Питер снова выдает новый русский карнавал - как в свое время его устроил Петр Великий, апокалиптик, стукнутый по голове нездешней силой. Ибо этот закон, который Петр I, кстати, понимал: если не победит народная культура карнавала- победят законы войны, и пророчества воплотятся обратной своей стороной - реальным кошмаром, как то случилось с пророчествами Достоевского в России.

Карнавал - это народное преображение Апокалипсиса, это победа народной культуры над пророками и их осмеяние. Пророкам затыкают рот и наряжают их в шутовские кафтаны. Это закон - пророчества нужно превратить в развеселый бардак, как в Бразилии, в цирк, в диснейленд, ибо только в народной культуре таится якорь спасения.

Карнавал происходит не из народно-смеховой культуры, а из пророчества, из Видения Света.

Для европейского карнавала, описанного Бахтиным, - это пророчество Иисуса - и я ставлю себе в заслугу то, что я в чем-то очень важном дополнил и поправил Михаила Михайловича Бахтина и его замечательную книгу "Творчество Франсуаза Раблэ и Народно-Смеховая Культура Средневековья и Ренессанса".

Вы сами видите сколько в альбоме поднято тем: научных, религиозных, даже исторических, не говоря уже о поэтических, толкинических, музыковедческих, и даже апокалиптических и философски-литературоведческих. Какой вывод можно сделать? Глубоко затронута тема смерти, получившая новое развитие в связи с появлением таких новых вещей как эпопея Толкиена Властелин Колец, Коммунистическая революция и электрическая рок-революция, не говоря уже о такой ничтожной фигне как сны Бориса Борисовича Гребенщикова, апокалиптическое звучание скрипки покойного Александра Куссуля и вероятно - общее обалдение всего коллектива. Сколько поднято тем! И все их пришлось продумывать одному мне, потому что все остальные просто или дураки или не умеют писать о своих мыслях.

День Серебра - это последний альбом Аквариума. Я употребляю слово "последний" безотносительно времени.

День Серебра - это Ноев Ковчег Аквариума.

"Мы выпускаем птиц - это кончился век." Голубь облетает весь мир и возвращается в ковчег с вестью, что жизнь снова можно начинать заново.

ДЕТИ ДЕКАБРЯ

Жажда

Сны о чем-то большем

Кад Годдо

Танцы на грани весны

Она может двигать

Деревня

Я-змея

Без названия

Подводная песня

212-85-06

Дети декабря

Ослепленный светом на "Дне Серебра" Аквариум словно уходит на дно, ищет себе непрозрачную форму, в которую можно спрятаться, переждать. Песни-сателлиты Дня Серебра, такие как "Яблочные дни", "Хозяин", "Трамвай" или "Охота на Единорогов" так и остаются отдельными песнями, которые выйдут потом на концертниках. БГ пробует записать альбом темный и неведомый, который сам же назовет "секретным". Вдруг узнав что-то такое, о чем лучше не говорить, он словно пытается попрощаться с миром слушателей, уйти от них еще дальше, стать невидимкой, свернуть куда-то вбок, потому что после Дня Серебра следующий шаг на этом пути - гнать мессианскую телегу уже прямым текстом. БГ решает спрятаться в тень, выскользнуть изо всех оценочных категорий, сбросить с себя шапку Мономаха. На "Детях Декабря" БГ прячется в бессмыслицу - подальше от однозначных смыслов, которые после Дня Серебра начинают придавливать.

Музыкально половину альбома делает ритм-секция. Тит создает уникальное басовое пространство, одухотворяя свои низы. Трощенков показывает свой ум - одну из главных заслуг барабанщика. Твердой и умной рукой он ведет почти все песни альбома, становясь их центром: послушайте "В Полный Рост" или "2-12-85-06" или "Танцы На Грани Весны".

Куссуль прекрасно играет на всех "гребенщиковских" вещах Аквариума. Он как бы уводит то главное, что говорит БГ, еще чуть дальше. Их дуэт на последней песне - потрясающий. Куссуль ведет скрипичное соло, не просто поддерживая, но продолжая этот монолог, устремляющийся в небо.

Альбом открывает "Жажда" - легкая измена после слишком долгого пребывания около света. БГ взывает к православной Церкви: очисти нас. На сей раз его Вода, символ прежде даосский и равнодушный, становится водой крестильной купели. Это очень странная песня. Ударные и еще какой-то терзаемый струнный инструмент пытаются передать тревогу, как бы звонят в набат. Хор Полянского вводит в рок-н-ролл православную церковь и ей отдается право суда. Мы еще не готовы принять свет, нам нужно очищение. Мы вновь поторопились.

В общем-то это молитва, сделанная в стиле поп. Музыкально ее можно было бы сделать много круче, поддать жару, и на мой взгляд это еще музыкально нераскрытая песня, но я не хочу переводить разговор в другую эпоху.