К концу 20-х гг. запланированная и необходимая стране индустриализация всего народного хозяйства требовала значительных денежных поступлений. Но разрушенная войнами Первой мировой и Гражданской, хозяйство только начало восстанавливаться, а средства требовались изыскать как можно быстро, и которые по факту можно было получить только от торговли продуктами. Зажиточные крестьяне не спешили продавать свои излишки хлеба по установленным государственным ценам. В результате был принят курс на коллективизацию, с целью облегчения контроля поступления в государственные закрома сельхозпродукции. Кулаки сопротивлялись коллективному хозяйствованию, как могли, нередко прибегая к организации мятежей и волнений в деревне, саботажу и вредительству, а также открытому террору. Они устраивали искусственный голод, чтобы затем продавать зерно на рынке по спекулятивно завышенным ценам, поскольку основная доля сельхозпродукции располагалась в их руках. Деревенская беднота в огромном количестве, в первую очередь наёмные работники (батраки), имеющие небольшие наделы земли, были обречены на нищенский уровень жизни. Еще в 1918 г. Декретом были созданы комитеты бедноты
Так, в протоколе сельского совета и организованной революционной комиссии д. Карновар от 5 февраля 1927 г., в присутствие 214 чел. из 484 числа избирателей и под председательством Аминова Мирзы была одобрена повестка дня об образовании артелей и товариществ и мерах по подъему сельского хозяйства. Было принято постановление совета, выраженное воззванием: «Мы, крестьяне-земледельцы, услышав положение иностранных, капиталистических держав об их издевательствах над рабочими, расстрелов и хищнического отношения к трудящимся, клеймим их позором. Крестьянин-бедняк и середняк в союзе с рабочими всего мира своей революции не оставим на половине пути!».
В другой выписке из протокола заседания Пензенского Губкома от 8 марта 1927 г. говорится, что хозяйственно-финансовое состояние существующих в данное время 23 коммун, 60 артелей и 23 товариществ по совместной обработке земли характеризируется следующими цифрами: Средняя обеспеченность землей на едока в коммунах составляет 3,8 га, в артелях – 1,55 га, в товариществах – 0,86 га против 1,63 га – средней обеспеченности по губернии в единоличных крестьянских хозяйствах. Обеспеченность тягловой силой (с учетом тракторов) в коммунах – 1 лошадь на 4 едока и 10,1 единиц на 100 га пашни против средне-губернской – 1 лошадь на 8 едоков и 9,58 ед. на 100 га пашни. Обеспеченность КРС: в коммунах – 1 корова на 4 едока против 1 корова на 7 едоков единоличных крестьянских хозяйствах. Отмечалась также высокая закредитованность колхозов, особенно коммун, а с другой стороны – наличие большого количества краткосрочных ссуд, несоответствующих возможности возврата. В то же время, охват колхозов системой сельхозкооперацией оставался весьма незначительным, без какой-либо хозяйственной связи по сбыту и снабжению между колхозами и сельсоветами. Население колхозов (коммун) на момент их вступления в преобладающей части относился к беднякам и середнякам. В состав органов управления колхозов, правлений, советов, ревкомиссий входило 79,8 % беспартийных, 40 % – безлошадных.
Заметное отставание наблюдалось и в культурно-массовой среде – были отмечены лишь отдельные случайные начинания: выпуск газет, постановление докладов и т. д. Рост дифференциации крестьянства, невозможность поглощения всего избыточного населения деревни промышленностью, наличие в деревне значительного слоя малоимущего крестьянства, не имеющего возможности в индивидуальном порядке поднять свое хозяйство, стремление этих слоев деревни хозяйственно укрепиться и освободить себя от эксплуатации кулака – все это «толкает наиболее активные слои крестьянства (особенно бедноту) на путь коллективизации своего хозяйства»