История татар Пензенского края. Том 4

Газета "Пензенские епархиальные ведомости" писала в 1892 г.: "… Из владений записи татар д. Таракановки видно, что в 7185 г. (1677 г.), по грамоте и приказу Казанского дворца, бывшего выборного Агеева, полку Шепелева, солдатам рейтарам Бикбулатову и Исаеву с товарищи, всего 16 чел., за их службу каждому на лицо дана земля по определенной чертвертной мере. В копии челобитной, поданной в 1703 г. мурзою Шабалом Ношаевым деревни Шелдаиса – Лямбур тож, в Керенской приказной избе стольнику коменданту В.Е. Евреинову приписано, что по "Указу Великого Государя Петра Алексеевича… ему, Шабану оказано поместной земли в Керенском уезде д. Шелдаис сорок четвертей".

Межу татарами из-за владения земель возникали споры и тяжбы, в которых сильно орудовали тогдашние стряпчие и исправники, вынуждавшие незаконностью своих деяний тяжущие стороны жаловаться губернатору. Под руками у нас находится прошение татар д. Шелдаис Мансура Давыдова и Вяльми Адельмина, поданная в 1812 г. Пензенскому губернатору князю Григорию Сергеевичу Голицину, в которомпросители жалуются, что земской исправник и уездный стряпчий при произведении повальных обысков о том, у кого именно состоялась во владении спорная земля до начала тяжбы, заведенная соперниками татарами Нечаевым и Енокеевым, поступали не по судейской должности и без соблюдения порядка, собирали в понятые не из ближайших, а из дальних селений, обыватели кои никогда о старинном владении спорными землями ни малейшего знания не имели, знающих удаляли, запирали в пустые избы, а из татар сажали в свиные клевы ради того единственно, чтобы суровостью мер пресечь справедливое показание, стараясь всевозможно приспособить обследование в сторону соперников. Татарские мурзы и служилые люди продавали свою землю мелкими участками в другие руки татар, которые, делаясь собственниками, заселяли свои поместья, от чего и образовались татарские поселки"[170].

К концу XIX в. отмечается увеличение темпов роста численности татаро-мишарского населения в губернии, но в количественном соотношении дворов наблюдается незначительное их сокращение. Перемещение значительной части крестьянства в Сибирь согласно реформам П.А. Столыпина положительных результатов также не могло дать – за Уралом у помещиков земли практически не было. Таким образом, ожидаемых прирезков в 5, 10, 40 гектаров каждый крестьянин получить не мог. К этому времени социальная структура татарского населения края претерпевает изменения, во всех уездах наблюдается общая тенденция увеличения численности государственных крестьян и представителей татарского духовенства. Численность татарских мурз начинает резкое падение еще с сер. XIX в. и сохраняется это служилое сословие лишь в Темниковском уезде.

В технической отсталости русской деревни некоторые политические деятели государства – обвиняли существующие в деревнях общины, которые "всячески пыталась уравнять своих членов". В татарской деревне также не были чужды общинные традиции. Потеря своей земли и постоянная угроза голода консолидировали, в том числе, и сельскую общину из татарской деревни. Но были среди членов общины свои противники и разрушители, даже – социалисты. Вот что пишет по этому поводу Сергей Юльевич Витте: "Защитниками общины являлись благонамеренные, почтенные «старьёвщики», поклонники старых форм, потому что они стары; полицейские пастухи, потому что считали более удобным возиться со стадами, нежели с отдельными единицами; разрушители, поддерживающие всё то, что легко привести в колебание, и, наконец, теоретики, усмотревшие в общине практическое применение последнего слова экономической доктрины – теории социализма".

Про отсталость же татарской деревни мы довольно подробно писали в других разделах этого труда. Хотя участи крепостничества татары и избежали, но было множество других причин, мешающих становлению и развитию татарских крестьянских хозяйств. В приводимом нами труде "Спасская летопись" говорится, например, о назревающем конфликте между помещичьим и крестьянским сословиями следующим образом: "1902 г. выдался неурожайным, а в 1905–1906 гг. также случился неурожай и голод по всей губернии. В Пензенском крае активизировалась политическая жизнь, и к 1905 г. размах революционного движения достиг апогея. Жестокая эксплуатация и гнет, нищета и голод, большая смертность, особенно детская, – на этой почве возникли беспорядки, преимущественно в тех селах, где имелись помещичьи имения. Крестьяне начали устраивать поджоги в скотных дворах помещиков и складах для корма, самовольно рубить лес и т. п. Подписанный императором «Манифест», который давал гражданские свободы населению, подлило масло в огонь и вызвало в уезде погромы.