Читаем История татар Пензенского края. Том 4 полностью

Широкому расселению татарского народа в рамках единого государства и его экономической системе послужило присоединение Казани к Русскому государству после 1552 г. Это событие имело огромное историческое значение и сыграло в дальнейших судьбах татарского народа очень важную роль, а дальнейшее существование татарской нации было поставлено под угрозу. Но с другой стороны, поражение Казани обусловило все предпосылки для объединения двух ведущих групп – казанских татар и татар-мишарей.



Татары присоединились к России раньше всех. Жесткая политика царского самодержавия и существенные различия в религиозном, культурном и нравственно-духовном отношениях, тем не менее, не помешало формированию между татарами и другими народами, а в первую очередь – с русским, много общих жизненных черт. После присоединения всего Среднего Поволжья к Русскому государству татарское население стало постепенно включаться в общероссийское экономическое развитие. Но падение Казани повлекло за собой не только потерю собственной государственности, но и городской культуры. Возможности сельской экономики всегда были существенно ниже городской экономике, и по этой причине началось заметное отставание в развитии и прогрессе по всем жизненно важным направлениям, затрагивая, в том числе культурные и социальные сферы.

Отныне практически не осталось городской прослойки, кроме полутора сотни татарских семей – "торгующих татар", которые были лояльны новому русскому царю, и в знак вознаграждения и помощи при завоевании ханства получили места для проживания в Старо-Татарской слободе за чертой города. Этим татарам было дано право занятия торговлей, но и они не именовались горожанами. После радикальных и отчасти трагических изменений в хозяйственном укладе всего общества татары поначалу находились в состоянии полного застоя и с большим трудом оправлялись от постигнувшего шока. Они в основной своей массе были вынуждены покинуть Казань, которая неуклонным подступом превращалась в город с русским населением. Так, на протяжении XVI–XVII вв. татарское население Среднего Поволжья стало в абсолютном большинстве сельским.

В 1593 г. грамотою царя Феодора Иоанновича казанским воеводам было предписано построить в Казани слободу с церковью для новокрещеных казанских татар, "которых отделить от некрещеных татар, мордвы, чуваши, черемисы и вотяков, также стараться о разрушении мечетей и не дозволять русским жить в услужении у татар, немцев и проч."[177]


Пензенская мечеть (фото: А.Р. Нугаева), 2020 г.


Поначалу татарская аристократия составляла значительную, если не половину, часть высших слоев дворянства в России. Это были представители перешедших из татарских ханств династии чингизидов на русскую службу после начала ослабевания Золотой Орды. Сюда же входили и некоторые беки, мурзы и казаки, представляющие служилое сословие. Одним из первых пришел князь Бахмет, положивший начало богатейшей фамилии в России – Бахметьевых. Мы уже отмечали, что московские князья из политических соображений всячески привлекали на свою сторону представителей татарской и ногайской аристократии. В нач. XVI в. частым ногайским набегам подвер гались как Москва, так и Казань. Например, в 1505 г. ногаи разграбили не только русские, но и казанские территории – земли мордвы, мещеряков, мари. Казань и Москва одинаково пытались найти точки сближения с Ногайской ордой, чтобы обезопасить себя от их неожиданных набегов. Так, Иван Грозный писал в 1550 г. ногайским мурзам: "И похотите к себе нашего жалованья, и вы бы поехали к нам со своими людьми. А мы вам всем и вашим людям дадим место в Мещере, где вам пригоже кочевати, и пожалуем вас своим жалованием и устрой вам учиним…".

Перейти на страницу:

Похожие книги

…Но еще ночь
…Но еще ночь

Новая книга Карена Свасьяна "... но еще ночь" является своеобразным продолжением книги 'Растождествления'.. Читатель напрасно стал бы искать единство содержания в текстах, написанных в разное время по разным поводам и в разных жанрах. Если здесь и есть единство, то не иначе, как с оглядкой на автора. Точнее, на то состояние души и ума, из которого возникали эти фрагменты. Наверное, можно было бы говорить о бессоннице, только не той давящей, которая вводит в ночь и ведет по ночи, а той другой, ломкой и неверной, от прикосновений которой ночь начинает белеть и бессмертный зов которой довелось услышать и мне в этой книге: "Кричат мне с Сеира: сторож! сколько ночи? сторож! сколько ночи? Сторож отвечает: приближается утро, но еще ночь"..

Карен Араевич Свасьян

Публицистика / Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука