История татар. Том I. Народы степной Евразии в древности

Дальнейшая судьба гуннов в достаточной степени туманна. Из письменных источников известно, что гунны неудачно пытались вновь подчинить себе готов и завладеть Паннонией. Затем они предпринимают попытку наладить дружественные отношения с Римом, предлагая заключить мир и по старинному обычаю возобновить обмен товарами. Но высланное с этой целью посольство к императору Льву получило отказ. После этого Денгиз «без всякого успеха желал поднять войну против Римлян, а Ирник отказался от приготовления к ней, так как его отвлекали местные войны» [СК, I, вып. 3, с. 843–844]. В довершении всего Денгиз был убит, и его голова доставлена римским полководцем Анагистом в Константинополь.

Образ жизни гуннов.

Историю европейских гуннов можно разделить на четыре этапа: 1 — нашествие гуннов в степи Восточной Европы и далее до Дуная и возвращение их в Северное Причерноморье (370–378 гг.); 2 — образование и господство гуннского племенного союза в Северном Причерноморье и поход Аттилы на запад, завоевание Паннонии (378–433 гг.); 3 — образование государства Аттилы от Волги до Дуная с центром в Паннонии (440–454 гг.); 4 — распад гуннской державы, возврат гуннов в Северное Причерноморье и постепенное исчезновение гуннов со страниц истории (454 г. — вторая половина V в.).

За этот сравнительно короткий, но насыщенный бурными событиями период истории гуннское общество претерпело некоторые изменения как в политическом, так и культурном отношении. Гунны, будучи, как и завоеванные ими племена сарматов и аланов, кочевниками-скотоводами, находились на более низкой ступени кочевания по сравнению с последними. Сарматы не только имели определенную территорию кочевий, но и зимние поселения, в основном сосредоточенные вокруг античного города Танаиса. Вторгнувшиеся же в степи Северного Причерноморья в 370-е г. гунны, по описанию Аммиана Марцеллина, характеризуются как племя, превосходящее в своей дикости всякую меру. Отмечая их кочевой образ жизни, он пишет, что гунны не имеют определенного места жительства, а постоянно кочуют, «будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Здесь жены ткут им жалкую одежду, спят с мужьями, рожают детей и кормят их до возмужалости. Никто из них не может ответить на вопрос, где его родина: он зачат в одном месте, рожден далеко отсюда, вскормлен еще дальше» [СК, II, вып. 2, с. 339]. «Они словно приросли к своим коням, выносливым, но безобразным на вид, и часто, сидя на них на женский манер, исполняют свои обычные занятия. День и ночь проводят они на коне. Занимаются куплей и продажей, едят, пьют и, склонившись на крутую шею коня, засыпают и спят так крепко, что даже видят сны. Когда же приходится им совещаться о серьезных делах, то и совещание они ведут, сидя на конях» [Там же]. Интересно, что и в эпоху Аттилы этот обычай сохранился. Приск пишет, что при встрече с римским посольством послы Аттилы «устроили съезд вне города, сидя на конях, так как у варваров не было обычая вести совещания спешившись» [СК, I, вып. 3, с. 811].

О кочевом образе жизни гуннов свидетельствует и сообщение Аммиана Марцеллина об отсутствии у них какого-либо жилья: «Они никогда не прикрываются строениями и питают к ним отвращение… У них нельзя найти даже покрытого тростником шалаша». Гунны не знают земледелия даже в его примитивной форме, что также подтверждается высказыванием античного автора, который замечает, что у гуннов «никто не занимается хлебопашеством и никогда не касается сохи». Не знают они и строгой царской власти, а «довольствуются случайным предводительством знатнейших и сокрушают все, что попадается на пути» [СК, II, вып. 2, с. 337–339].

Судя по приведенным отрывкам из сообщений Аммиана Марцеллина, гунны в начале своей европейской истории находились на первой, т. е. таборной, стадии кочевания, которой, по классификации С.А. Плетневой, соответствует определенное сочетание признаков [Плетнева, 1982, с. 18, рис. 1]. Два из них полностью отвечают той ступени развития гуннского общества, на которой находились племена гуннов, завоевавшие в 370-х гг. степную территорию от Волги до Дуная. Прежде всего, это характер военных действий — нашествие, результатом которого было уничтожение населения и захват пастбищ, а также общественный строй — военная демократия, при которой войско составляет весь народ, а во главе общества стоят вожди и старейшины. Остальные признаки, отвечающие первой стадии кочевания, по схеме С.А. Плетневой, для начальной истории европейских гуннов весьма проблематичны, поскольку им нет подтверждения ни в письменных, ни в археологических источниках.