История татар. Том I. Народы степной Евразии в древности

В 504 г. гунны Прикаспия выступают как союзники Византии, организовав вторжение в земли, подвластные Персии. Персия вынуждена была перебросить свои войска в северные области и вести с «уннами долговременную войну» [Прокопий Кесарийский, I, с. 101]. Война с «уннами» была настолько обременительной для Ирана, что персы и римляне согласились в 507 г. на семилетнее перемирие. Персы вытеснили гуннов из Дербента и заключили с ними союз, обязуясь выплачивать определенную подать. Византийский император Анастасий, желая разрушить невыгодный для себя союз, пообещал гуннам платить большую подать. Гунны попытались выторговать у персов лучшие условия союза, предприняв в их земли в 513 г. поход. Персы, согласившись на увеличение податей, начали переговоры с гуннами. В лагере у персов осталось «400 мужей из гуннских начальников», остальное войско было отпущено. Персы, как указывает сирийский анонимный автор VI в. Псевдо-Захария, «приготовились к войне как против гуннов, которые рассеялись, так и против тех четырехсот, которые остались, и тех, что были с ними» [Псевдо-Захария, с. 150]. Гуннам удалось выстоять в сражении, и в отместку они совершили набег на персидские владения.

Данных о внешнем облике гуннов Прикаспия в источниках практически нет. В сочинении армянского историка Мовзеса Каганкатваци (писал предположительно в VII в.) описан поединок предводителя войск гуннов и персидского воина, состоявшийся накануне сражения. События отнесены в источнике ко времени правления Шапура II (309–379). Гуннский вождь, судя по описанию, произвел необычное впечатление: «В то самое время выступил гунн из гуннов по имени Хонагур… Сам гунн был высок, исполинского роста и одет в кольчугу, на огромной голове носил клепаный шлем. Медная пластина защищала лоб в три пяди. Древко огромного копья было из крепкого кедрового дерева. Меч его сверкал пламенем и одним только видом своим наводил ужас» [Мовзес Каганкатваци, II, с. 66]. Гунны IV в., исходя из данных различных источников, были монголоиды — характерные черты этого антропологического типа отражены в немногих описаниях внешности европейских гуннов (Аммиан Марцеллин, Клавдий Клавдиан, Иордан, Приск Панийский). Некоторые из источников отражают и обычай гуннов деформации черепа (придания ему вытянутой формы в результате ношения сдавливающей повязки). Живший примерно в 430–480 гг. епископ Клермона Аполлинарий Сидоний в одном из своих стихотворений так описал облик гунна: «Над круглой массой тела поднимается узкая голова; под челом в двух щелях есть зрение, но нет глаз; проникающий в местилище мозга свет едва доходит до впалых глазных яблок, однако закрытых… для того, чтобы над щеками не выдавались две трубки носа, обвязанная кругом тесьма сдавливает нежные ноздри, чтобы они могли входить под шлемы… растянутая площадь щек становится шире, если посередине не возвышается нос. Остальные части тела у мужчин отличаются красотою: широкая грудь, могучие плечи, подтянутый под кишками живот. Росту пешего средний…» [Аполлинарий Сидоний, с. 1090]. Непривычный для европейцев антропологический тип гуннов порождал в общем-то утрированные описания их облика, однако, не отражающие всего многообразия этнического состава племен, втянутых в Великое передвижение народов.

Гуннский вождь. V в. Реконструкция М.В. Горелика.

Сведения письменных источников об экономическом развитии Гуннского союза Прикаспия весьма неполны. Гунны в начальный период пребывания в Прикаспии (конец IV — начало V в.) известны древним авторам как народ, не знающий земледелия, основным их занятием было кочевое скотоводство и охота. Немаловажной статьей дохода гуннов Прикаспия были также набеги на страны Закавказья, совершаемые ежегодно. Практически все взрослые мужчины были воинами. Армянский историк V в. Фавстос Бузанд, описывая события 30-х гг. IV в., связанные с неудачной попыткой христианизации племен маскутов и гуннов, подчеркивая варварский образ жизни этих народов, отмечал, что они не представляют других занятий, кроме грабежа и присвоения чужого имущества. В ответ на проповеди христианских добродетелей католикоса Кавказской Албании Григориса, вожди гуннов и маскутов отвечали: «Как же можем мы прокормиться с таким множеством войска? Чем нам жить, если по исконному нашему обычаю не садиться на коней?» [Фавстос Бузанд, с. 14]. Походы были обычно непродолжительными, но гунны могли оставаться на захваченных территориях в течение года [Фавстос Бузанд, с. 15].