История татар. Том I. Народы степной Евразии в древности

Раннее свидетельство о контактах руси и хазар содержится в сочинении Ибн Хордадбеха, который подробно сообщает о маршрутах еврейских купцов ар-разанийа, чьи пути простирались от Западной Европы до Китая (через хазарский город Хамлидж); Ибн Хордадбех (или писец, переписывавший его сочинение) вставил в текст о маршрутах еврейских купцов сообщение о купцах-русах, которые по рекам Восточной Европы через Хазарию добираются до Багдада и торгуют там мехами и мечами, переводчиками же им служат славянские евнухи [см. Калинина, 1986, с. 71]. Ибн Хордадбех — единственный раннесредневековый автор, который относит и самих русов к «виду славян». Многие источники, и иностранные и собственно древнерусские, в первую очередь Повесть временных лет, согласно считают древнейшую русь варягами, выходцами из Скандинавии.

Неясно, насколько регулярными можно было бы считать контакты купцов-русов с ар-разанийа: интересно, что среди прочих языков те владели и «славянским». Вместе с тем текст Ибн Хордадбеха не дает оснований предполагать, что маршрут еврейских купцов проходил через Восточную Европу [Калинина, 1986]; едва ли возможным был этот маршрут в эпоху раннего средневековья — слишком напряженными были отношения между хазарами и кочевыми народами (венграми и печенегами) в Северном Причерноморье. Лишь русь на своих легких гребных судах могла с большим или меньшим риском миновать степную зону по рекам. Еврейские купцы, скорее всего, использовали традиционные пути, связанные с малоазийской диаспорой, и предпочитали южный берег Черного моря северному. «Славянами», в земли которых следовали еврейские купцы «позади Византии», могли быть балканские славяне.

Отношения древнейшей руси и Хазарии не сводились только лишь к торговле, и об этом свидетельствуют претензии уже первых русских князей в IX в. на хазарский титул «каган». Более того, А.П. Новосельцев предположил, что и само «официальное» призвание варяжских (русских) князей в Ладогу и Новгород (в 862 г. по летописной хронологии) объясняется хазарской угрозой племенам севера Восточной Европы. Неясно, насколько реальной могла быть эта угроза, но из контекста всех раннесредневековых источников очевидно, что столкновение Руси и Хазарии в Восточной Европе было неизбежным. Согласно русской летописи, в 880-х гг. князь Олег с войском из варягов и словен новгородских, «прозвавшихся русью», захватывает Киев и присваивает хазарскую дань в Среднем Поднепровье. Сам «перенос» Олегом столицы в «мать городов русских» был связан, видимо, как с представлениями княжеского рода о том, что русские князья имеют власть над всеми славянами (так изображает дело летописец), так и со стремлением к мировым рынкам в обход Хазарии. Момент, избранный для этого Олегом, можно считать весьма благоприятным, ибо Хазария пребывала в конфликте с венграми [Новосельцев, 1991, с. 14; Цукерман, 1998]: недаром перед захватом Киева Олег останавливается на урочище Угорском, а движение «черных угров» на свою будущую родину в Паннонии описывается (под 898 г.) в явной связи с предшествующим утверждением руси в Киеве — они проходят через то же Угорское.

Хазарская податная территория в Среднем Поднепровье получает при Олеге название Русской земли (в узком смысле). Хазария, судя по данным нумизматики, отвечает блокадой Руси — восточные монеты не поступают в Восточную Европу в последней четверти IX в. Очевидно, что Олег ищет новых торговых путей и международных связей: его легендарный поход на Царьград, в Византию завершается заключением мирного договора 911 г., предоставляющего чрезвычайные льготы русским купцам в Константинополе.

Соперничество Руси и Хазарии не могло не касаться еврейско-хазарской общины, жившей в Киеве в X в., судя по упомянутому письму ее членов. Письмо, написанное на иврите, содержало обращение к общинам диаспоры с просьбой содействовать выплате задолженности. Член киевской общины Яаков бар Ханукка был поручителем брата, который взял ссуду у нееврея и был ограблен разбойниками. Община взяла на поруки поручителя, проведшего год в заключении, выплатив за него 60 монет. Остальные 40 монет Яаков должен был собрать в общинах рассеяния. На рекомендательном письме стояла резолюция, сделанная хазарскими (тюркскими) рунами: Прицак интерпретирует надпись как «хокурум» — «я читал», приписывая ее хазарскому чиновнику. Среди подписей под письмом — традиционные еврейские имена (Авраам, Исаак и т. д.), в том числе небиблейские (Синай, Ханукка), тюркские (хазарские) и, очевидно, славянские — Гостята, Северята [см. Торпусман]. При этом имя Гостята бар Кьябар Коген звучит как «оксюморон»: прозелит — хазарский (каварский, если вслед за О. Прицаком сопоставлять патронимическое имя Кьябар с этнонимом кавары/кабары) или славянский — не мог относиться к когенам, потомкам первосвященника Аарона.