История татар. Том I. Народы степной Евразии в древности

Ситуация коренным образом меняется в конце V в. до н. э., когда в степях Южного Приуралья складывается мощный этнополитический союз сарматов-«прохоровцев» (по курганному могильнику у с. Прохоровка в верховьях р. Дёмы, исследованному известным российским археологом М.И. Ростовцевым в 1915 г.). Происхождение носителей раннесарматской («прохоровской») культуры до сих пор остается предметом дискуссии среди археологов. Согласно традиционной точке зрения, «прохоровская» культура — результат этнокультурного взаимодействия одной из обособившихся групп волго-уральских савроматов с полукочевыми (древнеугорскими) племенами лесостепных районов Западной Сибири — носителями саргатской культуры [Мошкова, 1974, с. 48]. Сторонники другой точки зрения полагают, что решающую роль в сложении сарматов-«прохоровцев» сыграли кочевые племена дахов, переселившихся в Приуралье из юго-восточного Прикаспия [Васильев, Савельев, 1993, с. 5–7]. Наконец, в последние годы была высказана гипотеза, согласно которой носители раннесарматской («прохоровской») культуры в Южном Приуралье и Западном Казахстане — это как раз те самые упомянутые Геродотом «отделившиеся скифы» [Исмагилов, 1996, с. 43].

Изображение хищника и копытных животных в савроматском искусстве Приуралья:

1 — хутор Крыловский, курган (1896 г.); 2 — с. Пьяновка, случайная находка; 3, 4 — урочище Биш-Оба, курган; 5, 6, 9, 13 — Пятимары I, курган 8, захоронения лошадей; 7 — курганная группа Мечет-Сай, курган 2, погребение 2; 8 — с. Абрамовка, курган Черная гора; 10 — пос. Исаковский, курган 15; 11 — озеро Кайранкуль Кустанайской обл. (раскопки С.И. Руденко, 1921 г.); 12, 15 — Пятимары I, курган 6, погребение 4; 14 — пос. Булычева на р. Уфимка, случайная находка 1913 г.; 16 — коллекция Н. Витзена; 17 — бывшая Тургайская обл., курган (1901 г.); 18 — Актюбинская обл., случайная находка; 19 — дер. Ванюши, курган.

1 — камень; 2, 5–7, 9, 10, 13, 14, 18, 19 — бронза; 3, 12, 15–17 — золото; 4, 8 — кость, рог; 11 — железо [Смирнов, 1964, с. 371].

Как бы то ни было, но в IV в. до н. э. сарматы-«прохоровцы» представляли собой мощный племенной союз, поддерживавший, судя по имеющимся археологическим материалам, тесные контакты с различными этническими группами Средней Азии, юга Западной Сибири и Алтая. Внутри сарматского общества в это же время идет активный процесс имущественной и социальной дифференциации, наглядным свидетельством которого являются так называемые «царские курганы» IV–III вв. до н. э., известные в степях Южного Приуралья, по сложности своей конструкции и богатству погребального инвентаря аналогичные царским курганам Скифии или сакским курганам Восточного Казахстана. К ним, прежде всего, относятся Филипповские курганы, исследованные А.Х. Пшеничнюком в Оренбургской области в 1986–1987 гг.

Территория сарматских кочевий в Волго-Уральском регионе неуклонно расширялась к западу и югу и уже во второй половине — конце IV в. до н. э. основным районом расселения сарматских племен становятся северные районы Волго-Уральской степи в пределах современных Самарской, Оренбургской областей, южных районов Башкортостана и Западного Казахстана.

Большинство современных исследователей причину этой миграции видят в ухудшении экологических условий в Приуральской степи (длительная засуха), побудившем сарматов переселяться в более благополучные в природном отношении районы Евразии. Дополнительным фактором сарматской миграции на запад могло явиться также и усиление военной активности западносибирских угров — ближайших соседей сарматов в Зауралье.