История Трапезундской империи

По договору 1460 г. Флоренции разрешалось иметь в Трапезунде fondaco colla stanza, жилища. Флорентийцы получали равные права с венецианцами и генуэзцами, имели административный и судебный иммунитет, право на организацию консулата. Для учета товаров и, вероятно, взимания коммеркия предусматривались назначение двух маклеров — флорентийского и трапезундского, раздел пополам полученных ими денег, а в случае разногласий — решение спора консулом[2927]. Новым явлением было изменение транзитной пошлины: флорентийцы, как генуэзцы и венецианцы, должны были за ввоз платить 2 % от стоимости товаров (вместо принятой ранее фиксированной суммы в аспрах), плата за вывоз вовсе отменялась. В полном соответствии с предшествующими соглашениями с венецианцами по договору 1460 г. не облагались никаким налогом торговые операции внутри общины флорентийцев. За нереализованные товары налог не взимался. Произведенные в договоре изменения по сравнению с предшествующей практикой не затрагивали экономических основ пребывания итальянцев на Понте. Связи Трапезунда с Флоренцией, которые могли быть плодотворными и в экономике, и в сфере культуры, прервались, едва зародившись.

Имеются свидетельства торговых отношений и других итальянских городов с Трапезундской империей, как, например, Пьяченцы[2928]. Но эта коммерческая активность протекала в основном в едином русле с венецианской и, особенно, генуэзской торговлей. Неудивительно поэтому, что и сами документы пьячентинцев составлялись подчас «в лоджии генуэзцев»[2929].

Для того чтобы полнее оценить реальное значение тех немногочисленных прямых контактов Трапезундской империи с ведущими государствами Западной Европы, необходимо рассмотреть и отклики на падение империи Великих Комнинов на Западе. Сведения такого рода могут находиться в самых разнообразных источниках. Мы отнюдь не претендуем на полноту их обзора.

О падении Трапезунда в августе 1461 г.[2930] в Европе узнали сравнительно быстро, в основном через итальянских купцов и мореплавателей. О начале турецкой армией и флотом военных действий на Черном море Венеция знала уже в конце июня 1461 г. и принимала меры для охраны своих владений[2931]. В сентябре сведения о турецких захватах в Малой Азии (правда, пока еще довольно неопределенного характера) привез в Венецию из Турции секретарь республики грек Николай Секундин[2932]. 20 октября о захвате Трапезунда, пленении императора и отступлении Узун-Хасана Республика св. Марка проинформировала своих послов, отправлявшихся во Францию, дав им инструкции побуждать короля к войне против османов[2933]. 26 октября об этом же Венеция сообщила своему послу в Венгрию[2934], а 28 октября — папе[2935]. В Риме уже знали о происшедшем 26 октября: точные сведения о падении Трапезунда и захвате императора привел Б. Бонатто в письме, адресованном маркизу Мантуи[2936]. На следующий день канцлер дожа Лудовико ди Кампофрегозо известный гуманист Антонио Ивани отметил это событие в письме секретарю миланского герцога со ссылкой на генуэзцев, прибывших с Хиоса[2937]. 6 октября из Константинополя в Римини было отправлено письмо, сообщавшее о подробностях похода Мехмеда II против черноморских областей и о его победоносном возвращении с большим количеством пленных в столицу. Подчеркивалось, что завоевание как Синопа, так и Трапезунда, произошло без применения больших сил, sine vі, жертвы капитулировали от одного присутствия грозного султана. Автором этого письма, адресованного Роберто Вальтурио, секретарю герцога Сиджизмондо I Малатесты, был Анджелло Вадьо, находившийся в Константинополе, возможно, с тайной дипломатической миссией от сеньора Римини[2938].