История трех затворничеств чаньского учителя Ваньсина

Это бытие ничем не становится, от него ничего не становится, оно есть наличие, извечно существует в своем наличествующем образе. Оно существует испокон веков. Вселенная проходит становление, живёт, разрушается, исчезает, а оно – нет. Оно не управляет существами Вселенной, они не зависят от него. Нет слов, чтобы описать его, сердце замолкает. Интуитивное понимание и постижение от него ещё дальше, а восприятие, зрение и слух уводят от него совсем в другую сторону. Восприятие, зрение и слух – интуитивное понимание – сотворивший всё сущее, звуки и свет – бесформенное.

Откуда пришла жизнь? Жизнь изначально существует, но перед тем, как прийти в большой хилиокосм, проходит сквозь Небеса света и звука, наполняется разумом. Зачем проходить Небо света и звука? Поскольку жизнь не имеет образа и формы, она не может напрямую взаимодействовать, устанавливать связь с большим хилиокосмом.

А как жизнь возвращается обратно? В противоположном направлении! В сущности, мысль – это вибрация; восприятие – тоже вибрация, путём вибрации света и звука жизнь спустилась, материализовалась в мире. Жизнь возвращается обратно тоже посредством вибрации света и звука, возносится, преодолевает мрак, восстанавливает изначальный вид. Восприятие, зрение, слух, интуиция, свет и звук – всё имеет вибрацию. Но все это неопределённо, незавершённо. И если хочешь достичь источника завершённости, единственное, чем можешь воспользоваться, – этой же незавершённостью. Прибытие опиралось на свет и звук, возвращение тоже на них опирается.

Освобождённый, преодолевший границы, трансцендентный человек, устранивший «я», не пребывает ни в пустоте, ни в бытии, тем более не находится посередине. Если нет меня, то кто и где ещё есть? Во время первого затворничества в пещере, вне бренного мира, я отбросил наличие и вошёл в пустоту, как из жерла вулкана попал в море. Тогда, всеми своими помыслами увлечённый усердной практикой, не понял ещё, что моя собственная природа изначально совершенна, изначально полна и чиста. Если так, то зачем практиковать, зачем называться «практикующим»?

Практикуют заблудшие, называются практикующими невежды. Ты стремишься практиковать, только когда не можешь успокоиться, когда не веришь наставнику, когда в тебе есть честолюбие и стремления. Если же ты превысил все эти концепции и представления, тогда зачем тебе практика?

Даже Бодхисаттва пока не добился конечного результата, ибо в глазах Бодхисаттвы ещё есть Будда, которым он может стать, ещё есть живые существа, которых надо спасать. Уровень сознания же Будды таков: нет Будды, которым требуется стать, нет и живых существ, чтобы спасать. Рай и ад появляются на основании существования всего живого. Если существуют ещё свет и звук, если есть ещё наблюдатель, это указывает на то, что человек пока ещё находится в «городе воплощений» – на промежуточной остановке в пути: он не дошёл ещё до «драгоценного места» (подразумевается полное освобождение и нирвана), туда, где отсутствие места есть место, вездесущее место. Если есть то, что надо устанавливать, есть то, чего надо достигать, есть то, что требуется утверждать, значит, есть и реинкарнация, неизбежно существует и карма.

Наличие осознания того, что конечный результат практики есть пустота, подтверждает, что это ещё не истинная пустота, при истинной пустоте нет понятия о пустоте и чувства пустоты. Пустота все ещё принадлежит к бытию, пустота всё ещё порождение бытия, пустота несет отпечаток просветления. Пока след просветления не искоренён, ты всё ещё не дома, всё ещё не можешь беспрепятственно уходить и возвращаться, ведь всё ещё существует деяние – пустота.

Во время второго ретрита учитель Ламон сказал, что уже можно отучать меня от груди, что мне надо закаляться в миру. В то время я был полон напористости, хотел поразить Будду Шакьямуни, хотел поразить Иисуса, не понимал, что их усердие реализовалось именно в людях. Методы можно в пещере ковать – состояние души возможно совершенствовать лишь в миру. Польза Дао проявляется в миру. Тело Дао рассматривает человеческий мир в качестве своего тела, образ Дао рассматривает мир как свой образ, то есть великое Дао неразрывно с людьми, хотя и требует превысить мирскую суету. Всем сердцем творить дела, это и есть практика, и есть состояние созерцания – чань.