История царствования императора Александра I и России в его время. т.5. (1871)

Ноложеніе дел в Россін, в начале двадцатмх годов. Второй сейм в Варшаве. Конгрес в Троппау.

(1819—1820 г.)

Последніе годы царствованія Императора Александра I еще никогда не были предметом безпристрастнаго, благонамереннаго изследованія. Причины тому очевидны: источники сведеній могших служить к тому сохранялись под спудом, да и самая Исторія новейпіаго времени приняла у нас форму неосновательных обвиненій, либо панегириков, которым верили.... только их составители. Это подавало иностранцам возможность сделаться глашатаями новейшей русской Исторіи, и легко представить себе, как они искажали ее при совершенном незнаніи нашего быта. Вместо того, чтобы представить картину, либо, по крайней мере, очерк событій происходивших пред их глазами, они собирали слухи, сплетни, й приправя их собственными намёками и измышленіями, угощали своим рукоделіем всю Европу. В их сочиненіях находим источник неточных и даже превратных понятій о так называемом періоде реакціи последних годов Императора Александра. Оттуда-же вышли воз-

гласи против Священнаго Союза, преувеличенное понятіе о вліяніи на Александра поученій г-жи Криденер, и т. п.

Действительную-же причину крутаго переворота в видах и действіях Императора Александра должно искать в постепенном измененіи его характера—следствіи образа его жизни и вліянія внешних событій. Успешное окончаніе борьбы с Наполеоном, по собственному сознанію Александра, развило его религіозныя убежденія, но не могло не поселить в нем чуждую прежде его характеру самоуверенность. Призванный свыше служить орудіем Всевышняго Промысла, он воздал хвалу „не нам, не нам, а Имени Твоему", но не легко было ему разстаться с ролыо главы европейскаго союза, распорядителя судьбами Европы, и возвратиться к менее громкой деятельности преобразователя Россіи „по мыслям и по сердцу Великой Екатерины". После всех лестных изъявленій восторга и признательности расточенных ему народами западной Европы, после всего, виденнаго им в странах далеко опередивших нас на иоприще цивилизаціи, Александр должен был снова предпринять тяжкій для его сердца труд искорененія зол, утвержденных временем, признанных обычаем. Чтобы совершить такой подвиг, необходимы были надежные помощники; Александр не находил их: лучшіе люди века Екатерины, Державин, Мордвинов, Растопчин, не одобряли ни освобожденія крестьян, ни других коренных реформ, а товарищи юности Александра выказали на деле свою несостоятельность: граф Кочубей знал Англію и Францію лучше нежели Россію: Чарторыскій, иотеряв надежду сделаться наместником Царства Польскаго, проводил почти все свое время за границею и надоедал Государю пустыми іереміадами; князь Голицыну более и более погружаясь в мистицизму нерадел о делах міра сего; Сперанскій был живым укором Государю. В таких обстоятельстваху Император Александр, отстраняя от себя, мало по малу, заботы у правде нія, постепенно возлагал одни дела за другими на графа Аракчеева, который, пользуясь почти исключительно личным докладом Государю, пріобрел значеніе перваго министра. Сперва—неограниченная преданность Аракчеева Императору Павлу, а в последствіи—неутомимая деятельность, безкорыстіе и удаленіе от всяких связей с прочими вельможами внушили и поддерживали доверіе к нему Государя. Недостаток в образованіи нисколько не вредил Аракчееву, потому что он никогда не брал на себя роли самостоятельная распорядителя, а только исполнял то, что, но его докладам, было разрешено Государем, и все приказанія отдавал от имени Императора.

Таким образом Александр, отдалив от себя первостепенных сановников своих, более и более стеснял круг доверенных лиц, его окружавших, и постепенно предавался уединенію. Такому состоянію духа много способствовали понесенныя им потери: кончина любимой сестры, Королевы Виртембергской, Екатерины Павловны, другіе удары.... стольже чувствительные его любящему сердцу. Домашняя жизнь Государя располагала его к мрачному настроенію: Императрица Елисавета Алексеевна, отличавшаяся ангельскою добротою и просвеіценным умому но унылаго, меланхолическаго характера, не могла резсеявать глубокія заботы и думы, которым предавался Государь в последніе годы своей жизни. Очаровательный п обхожденіи, доступный, ласковый, он сделался недоверчивым, подозрительны м. Къ