История царствования императора Александра I и России в его время. т.5. (1871)

Семеновскій полк, второй по старшинству в гвардіи, был любимым полком Государя. Еще при Императоре Павле, Великій Князь Александр Павлович, будучи командиром и шефом полка знал лично в нем всех офицеров и многих солдат и часто говарйвал: „Преображенскій полк — это царскій полк, a Семеновскій полк — мой“; в последствіи-же он продолжал постоянно удостоивать полк своими милостями: из всех гвардейских полков, только один Семеновскій пользовался особенным преимуществом, состоявшим в том, что каждый вечер дежурный по полку капитан, отрапортовав полковому командиру о состояніи полка, отправлялся к Императору с таким-же рапортом, и Государь всегда принимал его. Семеновцы, обожая своего Августейшаго шефа, видели в нем идеал и старались подражать ему. Офицеры, люди лучших фамилій, соединенные дружбою и товариществом, основанными на взаимном уваженіи, занимались большею частью серьёзным чтеніем, или обученіем грамоте своих солдат, и лишь изредка

носещали общества. Офицер, появившійся в иіустерклубе, или в каком-нибудь другом неприличном месте, либо позволившій себе сколько-нибудь предосудительный поступок, был-бы тотчас удален из полка обществом товарищей; солдата, встреченнаго пьяным на улице, выжили-бы своиже, да этого и не случалось. Каждый из служащих в полку, дорожа званіем Семеновца, смотрел несколько свысока на прочія войска. Ни на ученье, ни в казармах полка, не слышно было не только брани, но и крупнаго слова; о телесном наказаніи — не могло быть и речи; одежда и пища солдат были лучше, нежели в других полках, чем они были обязаны своему венчанному шефу, а также полковому командиру, Якову Алексеев. 'Потемкину. Генерал- адъютант Погемкин, рыцарь в душе, храбрый офицер, джентльмен в полном значеніи этого слова, поддерживал облагороженное состояніе своего полка, которому едвали можно было найти подобный пример во всей Европе. Ласковое обращеніе его с подчиненными нисколько не вредило дисциплине, и Семеновскій полк по фронту ни в чем не уступал прочим полкам гвардіи (').

В 1819 году, когда Великіе Князья Николай и Михаил Павловичи были назначены командирами ‘2-й и 1-й гвардейских бригад, начальники 1-й и

2-й гвардейских дивизій барон Розен и Потемкин, вместе с тем, командовали Преображенским и Семеновским полками, при чем подчинялись бригадному командиру, состоявшему у одного из них (Розена) в команде, что было неудобно в сношеніях по службе. Несколько месяцев свустя, Император Александр соизволил на просимое ими увольвеніе от должности полковых командиров: на место Розена был назначен флигель-адъютантъ

барон Пирх, а на место Потемкина—полковник Шварц, бывшій прежде командиром Екатеринославскаго гренадерскаго полка и незадолго пред тем получившій в команду Лейб-гренадерскій полк (²). Это назначеніе, справедливо или нет, приписывали графу Аракчееву, который, в послед-, ній період царствованія Императора Александра I, был козлом отпущенія всех грехов нашей администраціи. „Надо выбить дурь из голов этих молодчиковъ“—говаривал суровый Сила Андреевич, но долго нерешался прямо сказать что-либо подобное Государю об усыновленном им полку. Когдаже был назначен командиром бригады, в которую входил и Семеновскій полк, Великій Князь Михаил Павлович, Аракчеев воспользовался неудовольствіем его на офицеров этого полка, которые не нравились Великому Князю—и щегольскою внешностью, и блеском своим на больших званых балах, и даже утонченным образованіем, казавшимся штабным фронтовикам излишнею роскошью для субалтерн-офицера, долженствующаго ограничивать круг своей деятельности ученіями и караулами. Чтобы исправить полк, вовсе нетребовавшій исправленія, назначили командиром его одного из тех немцев, которые, родясь и живя весь свой век в Россіи, не знают ни русскаго, ни немецкаго языка. Полковник ІТІварц соединял в себе грубое невеліество с необыкновенною вспыльчивостью и крутым характером. Он ничего не знал, кроме фронта: за то — пред фронтом являлся в виде фанатика. На ученьях, он выходил из себя, бранился, ревел диким голосом. бросал шляпу оземь, топтал ее ногами; нередко случалось ему ложиться на землю, чтобы лучше видеть, хорошо-ли на марше солдаты вытягивают по-