История царствования императора Александра I и России в его время. т.5. (1871)

В три часа по полудни, Вадковскій и Кашкарев сошлись вместе для составленія донесеній генералу Бекендорфу. В это-же самое время, Вадковскій получил приказаніе Великаго Князя Михаила Павловича—тотчас к нему явиться во дворец. Его Высочество спросил у Вадковскаго: „что делается в полку и не заметно-ли в нем какоголибо безпорядка?“ Вадковскій отвечал, что, сколько мог он заметить, все было в надлежащем порядке, и вместе с тем просил Великаго Князя взыскать с виновных, не доводя об этом несчастном происшествіи до сведенія высшаго начальства. Великій Князь согласился исполнить его просьбу, но с тем, чтобы он тотчас поехал в роту Его Величества и заставил нижних чинов раскаяться в их проступке. Прибыв в роту, Вадковекій собрал людей, старался вразумить их в важности их вины и побудить к сознанію зачинщиков безпорядка, но не имел в том успеха, и возвратясь во дворец, застал там генерала Бенкендорфа, который приказал ему привести, в восемь часов вечера, в корпусный штаб, 1-ую гренадерскую роту, рядовых в шинелях и фуражках, а унтер-офицеров в киверах, с тесаками. „Это делается для того — сказал начальник штаба—что командующей корпусом, по болезни, не может пріехать в полк и желает опросить нижних чинов въ

32 штабе ⁴¹). Вадковскій отправился к полковнику Шварцу, для донесенія ему о полученном приказаніи, но нигде не мог отыскать его, и по тому тогда-же передал приказаніе начальника штаба дежурному по полку, штабс-капитану Рындину (⁹).

В темный осенній вечер, рота Его Величества, выйдя из казарм, двинулась, в сопровожденіи гулявшаго в воскресный день народа, к штабу гвардейская корпуса и построилась к восьми часам на площади против штаба, где в сенях сидели генералы Васильчиков и Вистром. Командующій корпусом приказал ввести роту в экзерцир-гауз, освеіценный и занятый двумя ротами Павловская полка. Затем, Семеновская рота, въчисле 167-ми человек, под конвоем Павловских гренадер с заряженными ружьями, была отведена в крепость. По прибытіи туда, рота сдана была в распоряженіе плац-маіора Подушкина, которому нижніе чины, на произведенный им опрос, отвечали, что „они ни малейшаго сопротивленія не делали и не будут делать, хотя-бы поставили караулить их только одного солдата; чтовсе приказанія начальства, как теперь, так и прежде, они исполняли с усердіем, из повиновенія не выходили и не выйдут; наконец, что они просят помилованія у начальства" (^,0). Полковник Вадковскій и капитан Кашкарев, возвратясь, по приказанію генерала Васильчикова, в полк, донесли о всем происшедшем полковнику Шварцу и вместе с тем просили его о наряде в караул, вместо роты Его Величества, других людей. Положено было послать, в замену ея, изъ прочих рот полка по ‘20-ти человек. Чтобы исполнить это распоряженіе, надлежало разбудить во всех ротах фельдфебелей, капральных унтеръофицеров, ефрейторов и по пяти человек в каждом капральстве, и по тому в полночь многіе люди не спали, чистили аммуницію и толковали меж собою о происшествіи в 1-й гренадерской роте, еще не зная, что она арестована (“).

В это самое время, рядовой 2-й фузелерной роты Павлов, будучи отпущен со двора и узнав об аресте гренадерской роты, возвратился в казарму и передал роковую весть товарищу своему Чистякову, говоря, что следует заступиться за гренадер и выручить их. Чистяков долго оставался в нерешимости, что делать; потом вдруг вскочил с кровати, выбежал в коридор и закричал: выходи на перекличку! Разбуженные внезапно этим вызовом, нижніе чины начали выходить из комнат, где, между тем, Павлов кричал: „Нет Государевой роты, она погибает!“ Фельдфебеля в роте не было, потому что его потребовали в канцелярію, для полученія от полковаго адъютанта приказаній на счет предстоящаго караула. Унтеръофицеры, услышав крик, стали унимать солдат и приказывали им разойтись, но все их усилія были напрасны; толпа в коридоре более и более увеличивалась; волненіе слелалось общим. Дежурный по роте успел донести о происпіедшем безпорядке ротному командиру, штабс-капитану Лёвевбергу, который, поспешно прибыв в казарму, нашел часть своей роты в строю, а другую, преимущественно состоящую из женатых, в комнатах. Оставалось взяться за виновных, Чистякова и Павлова; но Лёвенберг, надеясь возстановить порядок без строгих мер. опросил роту, за чемъ она собралась, и получив ответ, что, узнав об арестованіи Государевой роты, фузелеры считают себя виновными на-равне с нею, уговорил их разойтись, между тем как полковник Шварц потребовал штабс-капитана Лёвенберга к себе на квартиру (¹²).