История церкви, рассказанная просто и понятно

Некоторые историки помещают рассказ о пятидесятниках в более широкие рамки. Пробуждение на Азуза-стрит могло быть частью излияния Духа Святого на многие народы и культуры; сама Азуза-стрит могла стать Иерусалимом новой Пятидесятницы или же одним из многих мест, где свершилось сошествие Святого Духа в то время. Это событие могло предвосхитить более всеохватную эпоху возрождения в Духе, куда входили и «реки созерцания», как называли их Генри Ноуэн и Ричард Фостер. Оно могло быть и частью чего-то большего – возможно, постепенного упадка либерализма, взамен которому усиливались позиции консерваторов или евангеликов. Но пусть даже все это имеет свои несомненные достоинства и представляет интерес, размах этого движения затмевает все остальные факторы.

Из-за такого смешения категорий с различными деноминациями движение пятидесятников и харизматов практически невозможно исчислить. По скромным оценкам, сегодня на их долю приходится чуть более четверти христиан – хотя, возможно, их намного больше, а влияние их намного сильней. Невероятный прирост в процентах поражает еще сильнее, поскольку христианство за тот же период в столетии и так беспримерно выросло.

Численный рост пятидесятников и харизматов тоже поражает:

Легко увидеть: уверяя, что мировая экспансия – это, по сути, экспансия пятидесятников, исследователи если и преувеличивают, то самую малость.

Истоки западного миссионерства

Миссионеров часто критикуют за служение Богу и мамоне. Их изображают как посредников колониальной экспансии, неспособных провести различие между евангельской вестью и своими культурными предпочтениями. Кениец Джомо Кениата превосходно выразил эту критическую точку зрения: «Когда миссионеры прибыли в Африку, у них была Библия, а у нас – земля. Они сказали: вознесем молитву. Мы закрыли глаза. Когда мы открыли их, у нас была Библия, а у них – земля». Недавние свидетели относятся к миссионерам лучше, отмечая, что те часто выступают за справедливость и независимость.

Миссионерское влияние неизбежно. Марк Нолл проводит различие между прямым влиянием и более долгоживущей моделью, которую они оставляют за собой. В каком-то смысле можно сказать, что духовное возрождение Восточной Африки в полной мере было «западным», или «американским». Джозеф Чёрч и другие сознательно приняли за образец странствующего проповедника Чарльза Финни. Проповеди Финни даже зачитывали вслух. Чёрч решил прибегнуть к богословию Кесвикского движения и к Библии с комментариями Скоуфилда, а также много говорил о западной политике и практиковал западную медицину.

И все же Нолл предупреждает: вывод о том, что западные проповедники манипулировали африканцами, возможно, не отражает всего смысла истории. Влияний множество, и они сливаются воедино. Кроме того, если мы поймем, почему именно эти миссионеры смогли оказать влияние, а другие не смогли, то яснее представим африканскую культуру. Многие ученые оценивают эти культурные взаимодействия и приходят к выводу, что духовное возрождение Восточной Африки носило подлинно африканский характер. И книга Нолла «Новый облик мирового христианства: как американский опыт отражает глобальную веру» (The New Shape of World Christianity: How American Experience Reflects Global Faith) играет еще большую роль: ее автор выходит за рамки вопроса о прямом влиянии, которое западные миссионеры оказали на южные народы, стремится шире понять влияние Америки на распространение христианства на «глобальном Юге», смещает наш фокус с вопроса о том, что делали миссионеры, и обращается к тому, какую версию христианства они смоделировали перед верующими «глобального Юга».