Читаем История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина полностью

В 1600 г. Ян Замойский обратился к сечевикам с просьбой помочь ему в Молдавии, но Самойло Кишка убедил их не помогать тем, кто объявил их вне закона. Король прислал Кишке письмо, написанное им собственноручно, но и оно его не тронуло. Кишка потребовал, чтобы все несправедливые законы против казаков были отменены, а их прежние привилегии восстановлены. Король прислал письмо со всяческими уверениями и пообещал, что на следующем заседании сейма все меры против казаков будут официально отменены. Тогда к Замойскому в Молдавию пришло четырехтысячное войско, но только после того, как на заседании сейма в 1601 г. все обещания короля были выполнены, казаки двинулись на север, в Ливонию, на помощь Ходкевичу. Здесь их ждала очень тяжелая, но победоносная кампания 1601–1602 гг. Кишка был убит под стенами Феллина.

Гражданская война в России вспыхнула из-за того, что в 1603 г. в Польше появился человек, называвший себя младшим сыном Ивана Грозного «царевичем Дмитрием», которого на самом деле убили в 1591 г., предположительно по приказу Бориса Годунова. Кандидатуру Лжедмитрия одобрили русско-литовские магнаты: Острожские, Вишневецкие и Сапеги. Однако дело оказалось весьма непростым. Сам Сигизмунд III сильно сомневался в том, стоит ли участвовать в авантюре, которая могла погубить польскую монархию (что в действительности и произошло), но его сын Владислав мечтал о создании империи и имел для этого все данные. Иезуиты, в свою очередь, надеялись с помощью Владислава и одаренного молодого человека, вошедшего в историю под именем Лжедмитрий I, установить латинско-польскую власть в Московии и добиться объединения Русской православной церкви с католической. В то же самое время Смута впервые показала ужасную анархическую мощь русского народа, которая нашла свое выражение сначала в поддержке первого Лжедмитрия, которого простые люди считали защитником бедных, а потом — во всенародном восстании против иноземных захватчиков.

Совершенно естественно, что буйное и воинственное население Польской Украины приняло самое активное участие в русской Смуте, пролив немало крови. Многие польские, русско-литовские и украинские дворяне решили поискать счастья в войске Лжедмитрия I. Вместе с ними отправилось большое число «реестровых» казаков, а еще больше слетелось в армию «царевича» всяких авантюристов и безземельных крестьян, называвших себя казаками. В разгроме армии Бориса Годунова под Новгородом-Северским участвовало 12 тысяч «запорожцев», большинство которых и близко Сечи не видали. В битве под Кромами на стороне Лжедмитрия сражались донские казаки. Их явилось 6 тысяч, чтобы «посадить его на трон». В последующие годы число вооруженных людей, уходивших с Украины воевать в Московию, росло вместе с разрастанием анархии. Около 30 тысяч воевали под польскими знаменами под Смоленском, и примерно столько же рассеялось по русским землям в виде небольших отрядов, которые грабили города, богатые монастыри и разоряли поместья бояр. За период между правлением Ивана III и Бориса Годунова Московия накопила огромные богатства, и в Смутное время все это было разграблено. Значительная часть сокровищ увезли на Украину и Дон. Чтобы отличать украинцев от донских казаков, московиты называли их «запорожскими черкассами».

Смута на Руси и слухи об огромной добыче, захваченной казаками, способствовали быстрому росту числа «нереестровых» казаков и возрастанию военного и политического значения Сечи. За десять последующих после 1606 г. лет запорожские казаки в ряде смелых набегов на Крымский полуостров и побережье Малой Азии перехватили у крымских татар и турок боевую инициативу.

В 1606 г. флотилия казацких судов появилась под стенами Варны, утопила девять турецких галер, взяла город и разграбила его. Было освобождено большое количество рабов — не только украинцев, но и венгров, поляков, немцев.

Зимой 1608/09 г. запорожцы взяли Перекоп и ворвались в Крым. Той же самой зимой они сожгли турецкие города в дельте Дуная — Килию и Измаил. В этих морских походах они продемонстрировали необыкновенную храбрость и находчивость. Они смогли на своих легких суденышках (чайках) незаметно проскочить мимо турецких фортов в устье Днепра, которые построили специально для того, чтобы не пропускать казаков в море. Самым трудным было вернуться домой живыми и не растерять богатую добычу, но обычно это казакам удавалось.

Выдающимися по своему бесстрашию оказались казацкие походы под командованием гетмана Петро Сагайдачного, который стал самым прославленным героем Запорожской Сечи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука