История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина

Богдан Хмельницкий родился на Волыни в семье шляхтича; его отец был «реестровым» казаком, который попытался найти удачу в Сечи, но его убили во время Цецорской битвы. Примерно в то же самое время молодой Хмельницкий попал в плен к крымским татарам, из которого позже его выкупили. Он стал есаулом в Чигиринском полку и унаследовал от отца небольшой хутор Субботов. В начале 30-х гг. XVII в., во время войны с Россией, его заметил король Владислав. Во время восстания Павлюка Хмельницкий занимал должность войскового писаря в Чигиринском полку. Он учился в школе одного из православных братств, а закончил свое образование в иезуитском коллегиуме в городе Ярослав в Галиции. Его знания о мире значительно расширились, когда он был назначен командиром казацкого отряда, который король Владислав отправил правительству кардинала Ришелье. Этот отряд принимал участие в борьбе с испанцами во Фландрии и в осаде Дюнкерка. Хмельницкий всегда оставался «человеком короля» и дворянином и, даже став во главе казацкого революционного движения, сохранил все предрассудки и представления своего класса.

То, что такой человек, как Хмельницкий, дворянин и храбрый воин, превратился в непримиримого врага Польши, демонстрирует ее бездарную политику в отношении Украины, поскольку несправедливость, от которой пострадал будущий гетман, в первой половине XVII в. являлась весьма характерной, и можно привести сотни аналогичных примеров. Хмельницкий поссорился с Чаплинским, польским подстаростой Чигирина. Тот позарился на его хутор, а также на прекрасную любовницу, на которой Богдан собирался жениться после смерти своей жены. Дело попало в суд, но там тянули резину, и Чаплинский, воспользовавшись отсутствием хозяина, послал в Субботов своих людей. Они захватили хутор, разграбили дом и увезли с собой даму сердца Хмельницкого, запоров насмерть его малолетнего сына. Богдану, несмотря на высокий пост в казацком войске, не удалось добиться ни в местном суде, ни даже в Варшавском сенате, чтобы его обидчик был наказан, а хутор и будущая жена вернулись к нему. Над ним просто посмеялись и посоветовали позабыть о своем поместье и найти себе другую женщину.

Тогда Хмельницкий обратился за помощью к королю. Владислав в то время уже подумывал об использовании казацкого войска в борьбе с непокорной шляхтой. Польские историки приводят слова короля: «Пора бы, кажется, вам вспомнить, что вы — воины, у вас есть сабли: кто вам запрещает постоять за себя?» (у Богдана была сабля, которой король наградил его во время Смоленской кампании).

Хмельницкий вернулся на Украину и в 1646 г. принял участие в походе Конецпольского на татар. Эта война прекратилась после указа сейма, который отказался одобрить продолжение военных действий, хотя на самом деле это была оборонительная операция против татарских набегов. Как «человек короля и казак», Богдан Хмельницкий оказался под подозрением, и осенью 1646 г. после разговора с казацким старостой ему пришлось скрыться.

Когда сейм в мае 1647 г. узнал о далекоидущих планах короля, положение будущего гетмана стало еще более опасным. До сих пор не известно, передавал ли ему Владислав какой-нибудь документ, но мы знаем, что Хмельницкий появился на Сечи «с письмом от короля Владислава».

Запорожская Сечь к тому времени пришла в упадок. Только три сотни казаков получали жалованье от короля, а на острове Хортица стояла польская стража. Тем не менее горячий призыв знаменитого беглеца вернул к жизни не только саму Сечь, но и поселения по обоим берегам Днепра. На Хортицу потянулись люди, которые прятались на бесчисленных островках великой реки; другие явились из правобережной степи, называемой Великим Лугом; много народу пришло из отдаленных районов левого берега. Ранней весной 1648 г. под началом Хмельницкого собралось уже несколько тысяч человек; появились мушкеты и порох, были выкопаны из песка казацкие пушки, которые пролежали там со времен Павлюка и Остраницы.

В марте польский воевода из города Брацлав Адам Кисель, по происхождению православный украинец, написал письмо князю Долгорукому, московскому походному воеводе в Путивле, желая предупредить его о том, что «некоторое число, тысяча или больше, казацких черкас самовольно ушло на Сечь, а их руководитель — простой холоп по имени Хмельницкий». Кисель обращался к русским с просьбой: «В случае, если Хмельницкий убежит из Сечи на Дон, не принимать его там, не давать ему пощады и не выпускать в море».

В апреле Кисель снова писал Долгорукому, что «если этот холоп, черкасский изменник, и его войско не убежит в Крым, ему придется заплатить головой за свою измену, ибо наша армия движется за ним в погоню по Великому Лугу в сторону Днепра».

А тем временем Хмельницкий действовал уверенно, но осторожно. Его люди внезапной атакой овладели крепостью Кодак, а сам он отправился в Крым просить хана Ислам-Гирея III о помощи. Пока тот раздумывал, ногайский мурза Тугай-Бей, относительно независимый от Крыма вождь Буджакской Орды, с четырьмя тысячами всадников присоединился к восставшим запорожцам.