История усталости от Средневековья до наших дней

Вскоре начинают синтезироваться новые вещества, в дальнейшем также признанные опасными: «арсенат стрихнина», «экстракт белладонны», «рвотный орех» в виде пилюль или капсул1474. К этому надо добавить пестрый арсенал препаратов, в конце XIX века считавшихся восстанавливающими силы, «разгоняющими» кровь и дающими энергию огня: это всевозможные вина в смеси с экстрактами мяса, железа или хины, даже коки, как, например, вино Мариани, широко рекламируемое производителем; драже или гранулы, экзотические названия которых, как и упоминание крови, делают их весьма популярными: «Гельземий вечнозеленый (Gelsemium sempervirens)», «коломбо», «капсулы Брюля», помогающими в лечении «разнообразных нервных болезней»: «чистое железо Кевенна», «квассин Адриана», «чистейший порошок из бычьей крови»1475. Или же продукты, которые, как предполагалось, должны помогать при столь же неясных, сколь и разнообразных недомоганиях: пилюли Бланкара, «одобренные Медицинской академией», для борьбы с критическими периодами, переутомлением, анемией1476. Задача была одна и та же: найти какое-нибудь «мощное восстанавливающее силы средство», повернуть вспять «упадок жизненных сил»1477, лучше, чем предлагаемые средства, характеризующее культуру и эпоху. В медицине конца XIX века практиковались ложные обещания, компетентность многих медиков была сомнительной. Проводилось множество рискованных опытов, связанных с идеей мощи и мужественности, с нервами, с небывалым престижем разных впрыскиваний тонкими стальными иглами. В 1892 году Константен Поль предлагает «трансфузию нервов» для «победы над неврастенией»: каждые четыре дня вводить под кожу четыре кубика «мозгового вещества барана», предварительно растворенного «в глицерине и фильтрованного затем в аппарате Дарсонваля». Придавалось огромное значение подмешиванию нервного вещества, от чего ждали «значительного улучшения состояния»1478. Другая практика, другой аспект дела: в начале XX века в Виши доктор Коллонг предлагает «динамоскоп», создающий вибрацию для укрепления «нервов головного и спинного мозга»1479. Делалось огромное количество наукообразных химических или физических указаний, рискованных приемов; столько сомнительных обещаний давалось на рубеже веков – даже предлагалась иерархия термальных вод в зависимости от содержания в них «электрического напряжения» или недавно открытой радиоактивности1480. В ответ на беспокойство, вызванное неким «нервным истощением» (nervous exhaustion1481), связанным с внезапным бурным развитием техники и прогрессом, возник интерес к защите от него.

Новое отношение к окружающей среде

Банальна и весьма распространена мысль о том, что движение и выполнение упражнений могут гарантировать обновление. Journal of Nervous and Mental Disease в 1890‐х годах рекомендует кататься на велосипеде, недавнем изобретении, что дает поддающуюся измерению нагрузку, возможность перемещаться в пространстве, любоваться «постоянно изменяющимися пейзажами»1482 и «счастливо» воздействует на чувствительность. Результат неоспорим: «Неврастеники, катавшиеся на велосипеде, выздоравливали намного быстрее тех, кто не прибегал к помощи этого инструмента»1483. Также ходьба, медленная, продолжительная, размеренная, способна минимальным образом задействовать мускулатуру. О ходьбе упоминает Октав Мирбо, описывая свое «лечение», – с ее помощью неврастеникам рекомендовалось «обманывать свое уныние»1484, а Марсель Крапонн говорит о ходьбе как о средстве «медленно вернуть неврастеникам веру в собственные силы и энергию»1485. Ходьба в лечебных целях организовывается на термальных курортах, где «лечит местная природа»1486 и где в зависимости от состояния пациентов каждому назначается ходьба либо по «плоской дороге», либо по «дороге с небольшим уклоном», по «дороге с более выраженным уклоном», наконец, «подъем на гору»1487.

Терапия в водолечебницах пересмотрена, и отныне неврастеникам предлагают среду и окружение, предназначенные специально для них: умиротворение противопоставляется возбуждению, активность – неподвижности, порядок – хаосу, широкие горизонты – ограниченному пространству. Не просто физическое «удаление» и разрыв с привычным окружением, что делалось для «нервных» больных с начала XIX века1488, но тщательная реорганизация пространства и времени: следовало «занимать [пациента] с утра до вечера, из часа в час… не оставлять его один на один с болезнью»1489. Таков был иронический план лечения, который представлял курортный врач, персонаж Альфреда Гийона в бульварной пьесе 1896 года: