История войн и военного искусства

Сначала в войсках генеральных штатов дело обстояло не лучше, так как им недоставало национального ядра, а также еди­ного руководства. Предводителями войск были принцы Оранс­кие, наместники восставших провинций, но они находились в непосредственном подчинении у купеческого правительства, с надменным презрением торгашей смотревшего на этих бедня­ков, принужденных продавать свою жизнь. Члены генеральных штатов сидели, как депутаты, в главной квартире; в крепостях бургомистры стояли выше военных комендантов; в довершение всего наместники командовали лишь теми войсками, которые оплачивала их провинция. С большим трудом удалось добить­ся того, что один принц Оранский сделался главнокомандую­щим всего войска, но собранные с трудом войска ускользали из его рук, как вода, если плата не была выдана вовремя.

Но если беда не излечила финансового банкротства испанс­кой монархии, то она все же научила кое-чему купеческую ска­редность генеральных штатов. Принцы Оранские создали нако­нец под собой твердую почву пунктуальной выплатой жалова­нья солдатам, и то нетвердое положение, которое они занимали в бесформенном государственном организме Нидерландов, зас­тавило их, в интересах их собственной династии, создать год­ное для войны войско. Их духовный кругозор соответствовал не испанскому иезуитизму, но начавшему расцветать в то время буржуазному просвещению. Гуго Гроций и Барух Спиноза были их соотечественниками. Известно, что внимание Морица Оран­ского на античное военное искусство было обращено профес­сором филологии Лейденского университета, а Вильгельм Люд­виг Оранский совместно с известным историком выяснял на оло­вянных солдатиках, почему тонкие строи древних римлян имели преимущества над глубокими колоннами македонской фаланги. Тем и другим принцы Оранские могли воспользоваться при сво­ей военной реформе. Но, конечно, не следует думать, что чисто теоретические соображения могут изменить организацию вой­ска, если к этому нет реальных предпосылок.

В данном случае эти предпосылки были созданы правильно и аккуратной выплатой жалованья, обеспечившей принцам Оранским гораздо более ценный солдатский материал, чем тот, который имелся у их противников.

Если раньше усовершенствование огнестрельного оружия принудило испанцев разбить старые боевые колонны швейцар­цев на более мелкие тактические единицы, то все более возрастаю­щее усовершенствование огнест­рельного оружия, все более и бо­лее увеличивающееся количество мушкетеров заставило уменьшить испанские колонны пикенеров, об­разовав вместо немногих глубоких колонн большое количество ши­роких. Таким образом, вместо не­скольких больших колонн в 50 че­ловек глубиной образовался бое­вой порядок из рот глубиной лишь в 10 человек. Благодаря этому боль­шее число пик могло принять учас­тие в ударе и было создано больше интервалов, в которых могли бы развертываться мушкетеры.

Большая опасность,

вызывавшаяся этим бесспорным прогрессом, состояла в том, что тон­кий боевой порядок мог быть легко прорван сильным ударом глубокой колонны. Этой опасности принцы Оранские стара­лись избежать тем, что очень заботливо обучали как солдат, так и офицеров. Они изобрели то, что мы называем теперь му­штровкой: прилежное, постоянное обучение солдат, беспре­кословное повиновение, которое заставляет даже в ужасах битвы так же автоматически подчиняться приказаниям офице­ров, как и на полковом плацу.

Такой муштровки можно достигнуть лишь в том случае, если солдаты аккуратно получают свое жалованье и привяза­ны к своему знамени. Тот же самый историк, который припи­сывает силу военного сопротивления нидерландцев трансцен­дентальному могуществу новых нравственных идей, спраши­вает с полным правом: «Могли ли они бросить щедрого и платежеспособного хозяина и пойти на службу к обанкротив­шимся испанским гидальго?» Военные реформы принцев Оран­ских не были самостоятельным измышлением их гениальных голов, но они лежали на том пути, на который впервые всту­пила Испания и с которого она должна была сойти, свалив­шись в пропасть финансового краха.

Мушкетер

Большая подвижность многочисленных тактических единиц, на которые распадалось нидерландское войско, предъявляла более высокие требования не только к солдатам, но и особенно

Пикинеры

к офицерам. Для обучения солдат требовалось несравненно большее количество труда, а для руководства битвой требова­лась несравненно большая степень образования. Из этой необ­ходимости возник офицерский корпус, носивший на себе наци­ональный отпечаток и состоявший на государственной службе.