История войн и военного искусства

В сносном виде, к сожалению, появилось на свет лишь пер­вое сочинение и то в комиссионном издании Шабелитца: «На­стоящий Винкельрид. Тактика старых швейцарцев». Описание битвы при Моргартене Бюркли напечатал лишь через шесть лет в «Цюрихской Почте»; отрывки этого сочинения, даже в не со­всем точной последовательности, появились затем в отдельном издании под заголовком «Возникновение Швейцарского союза из пограничной общины и битва при Моргартене». На этом все кончилось. В своих военно-исторических изысканиях Бюркли натолкнулся на горячее сопротивление, как трижды опорочен­ный — как самоучка, как социал-демократ и как еретик, сомне­вающийся в швейцарских легендах. Швейцарские библиотеки закрыли перед ним свои двери, и Бюркли имел все поводы напи­сать грустное стихотворение, которое ему приписывается:

Продолжай, мой сын, идти по проторенной дорожке; это будет лучше.

Иначе, ты можешь быть уверен — никогда не сделаешься профессором.

Однако как раз профессор Дельбрюк обеспечил нашему ста­рому товарищу заслуженное им почетное место в военно-исто­рической литературе, и наша партийная литература имеет, ка­жется, все поводы отдать должное открытию Бюркли, распро­страняя снова его военно-исторические, наполовину забытые, сочинения. Однако они вызвали большую полемику в Швейца­рии; что же касается самого Бюркли, то о нем писалось, что при отрицательном суждении Энгельса и других о боях ста­рых швейцарцев Бюркли также рисует их далеко не розовыми красками. Наоборот, он рисует швейцарцев, с несомненным удовольствием, как в высшей степени беспокойный народ, и видит кровное оскорбление, «величайший позор» для силь­ных и боеспособных горцев в том, что сказания о Телле пре­вращают их в покорный народ пастухов, которых спасает ка­кой-то герой. Но он все-таки выдвигает обратную сторону ме­дали: трусливые и разбойничьи нападения на общественные земли кантона Швиц со стороны монастыря Эйнзиделя, нахо­дившегося под покровительством Габсбургов, угрожали глу­бочайшим жизненным интересам общин и принуждали жите­лей этого кантона быть «для вора еще большим вором».

Даже военно-исторические работы, опубликованные Энгель­сом, далеко не оценены по своему достоинству. Отчасти это объясняется вполне естественно тем, что они в большей своей части погребены еще в американских и английских энциклопе­диях и газетах, но часть их, однако, в течение многих десятиле­тий лежит переведенная на немецкий язык, и по какой-то осо­бой неудаче единственная доступная читателям работа скорей и легче всего может быть оспариваема. Я подразумеваю брошю­ру «Может ли Европа разоружиться?». Я высказался уже отно­сительно этой брошюры в моих статьях «Милиция и постоян­ное войско». Поскольку я знаю военные сочинения нашего ста­рого учителя, они необычайно агитационны и развивают целесообразные взгляды, которых мы напрасно стали бы искать в тогдашней военной литературе, но они не свободны от проти­воречий и даже часто ошибочны, поскольку их выводы покоятся на неполных и непроверенных газетных известиях. Собрание и издание их было бы очень важной, но вместе с тем и трудной работой, и если бы это дело попало в неумелые руки, оно при­несло бы больше вреда, чем пользы. Поскольку я знаю, до вой­ны этим занимался Гуго Шульц, он наиболее подходит для этой задачи. Гуго Шульц написал военную историю до конца наполе­оновских войн под названием «Кровь и железо» и от наполео­новских войн до настоящего времени под названием «Воору­женный мир». Они вышли в издании «Форвертса».

Оба сочинения вполне соответствуют целям того полно­го труда, основными частями которого они являются; прав­да, они написаны в несколько чересчур агитационно-попу­лярном тоне, как это видно уже из самого заголовка; они так­же не совсем пропорционально разработаны, но, несмотря на многие ошибки и пробелы, которые можно в них открыть при строгой критике, они все же являются прекрасным введе­нием в историю военного дела.

Из военных литераторов на первом месте стоит Клаузевиц, как первый классический теоретик войны. Его главное сочинение «О войне» можно найти в дешевых изданиях. Несмотря на неко­торую старомодность и повторения, особенно в его историчес­ких примерах, Клаузевиц все же заслуживает быть прочитанным, так как он дает такую тонкую и точную психологию войны, как никто другой. Сочинения Дельбрюка весьма мало доступны бла­годаря своей дороговизне и чересчур ученым комментариям; его «Историю военного искусства» я подробно разобрал в 4-м при­ложении к «Neue Zeit», конечно, далеко не использовав всего богатства ее содержания. Рядом с его биографией Гнейзену стоит