История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2

Входя с галереи в комнату, вы встретите нескольких человек или родственников, или друзей, почетных лиц или соседей! Тут же стоит гроб умершего, окруженный духовными лицами и в стороне от которого помещается ближайшая и лучшая прислуга, одетая в черное платье. В комнате, где стоит тело покойника, все окна завешаны черною тканью, а посреди ее в полумраке, смешанном с облаками ладана, стоит катафалк, осеняющий гроб и тело. В одном из углов комнаты устроен навес из черной материи, под которой, поджав под себя ноги, сидят родственники умершего. Иногда же они сидят в особой и также полуосвещенной комнате. Все они одеты в самое лучшее платье, с распущенными волосами, с расстегнутыми рубашками и обнаженной грудью. Самый близкий из родственников сидит на голом полу и только чрез несколько дней соглашается пересесть на ковер. Наконец, в третьей комнате вы встретите нишнеби (знаки или куклы), изображающие собою мужа и жену, и одну куклу, если покойный был холост. Куклы также одеты в лучшие платья и бывают или в лежачем, или в сидячем положении, причем представляющая мужчину держит в руках книгу и перо, а женщину – орудия рукоделия. Из этой последней комнаты вы выходите снова на галерею, где на одной стороне разложены серебряные вещи и другие драгоценности умершего.

Такова картина дома, к которому подходят приезжие, встречаемые у галереи почетными лицами. В сопровождении последних посетитель входит в комнату, где находится покойник.

– О друг мой, – говорит он, ударяя себя в грудь, всхлипывая за каждым периодом речи, – что я вижу! Кого я потерял, кого лишился, кто же мне заменит тебя? Кто же теперь будет моим утешителем, моею славою? Зачем ты осиротил меня, жену и детей?.. Проснись! Встань! – кричит он, наклонившись к гробу покойника. – Внимай рыданиям стольких лиц! Скажи нам хоть слово!

Конечно, все его восклицания и просьбы остаются без ответа.

– Безжалостный ты! – кричит тогда пришедший, упрекая покойника. – Не хочешь нас слушать!.. Идешь на тот свет, куда ушел твой дед (и еще такие-то лица) и откуда никто не возвращался!.. Да даст тебе Бог счастливый путь!..

Затем посетитель просит покойника кланяться от него лицам, прежде умершим, и передать им то-то. Чем больше и красноречивее говорит оплакивающий, тем больше довольны родственники, видя в этом большую привязанность оплакивающего к умершему.

Выразив свою печаль с плачем и рыданием над гробом усопшего, посетитель переходит в следующую комнату и, становясь на колени перед ближайшим родственником, называет его по имени.

– Батоно (господин) NN, – говорит он, – как тоскует и изнывает сердце мое при твоем несчастий!

– Какими глазами, – отвечает тот, – я смотрю на себя, брат мой! Да как же ты не закидаешь меня каменьями?!

– Какую драгоценность потерял ты!

– Что он с нами сделал, осиротив нас; как же ты не сожалеешь обо мне?

– Где же наш возвеличитель, где наш утешитель? Куда вы его дели? о! о! о!

– Не лучше ли было мне умереть? – спрашивает родственник. – Что с нами будет?

– Крепись, брат мой! – отвечает посетитель. – Что ж делать! Такова была воля Господня! Мы должны повиноваться Ему.

– Ты ли говоришь мне это?.. Могу ли я жить после него?

– Довольно, брат мой, довольно!.. Ты должен жить для детей, для дома, чтобы не попрал их враг! Ты должен жить, чтобы молиться за покойного!..

Проговорив эти слова, посетитель встает и переходит в следующую комнату, где видит нишнеби (куклы).

– Вот где изволите обретаться! – говорит он, останавливаясь перед куклами. – А я думал, что вы оставили нас… я был обманут!., но нет! я обманываю себя, свои чувства! его уже нет здесь… нам осталось только тленное платье твое… действительно ты оставил нас…

С этим грустным убеждением посетитель выходит на галерею, где разложено оружие покойного.

– Где же тот, кто владел тобою геройски? – спрашивает он. – Кто страшил и попирал врагов? Где та сильная рука, которая разрубала тобою врага пополам? Где тот могучий Голиаф? Он умер, он уже прах! Не нужны уж вы нам! – говорит он, обращаясь к серебряным и другим драгоценным вещам. – Того уж нет, с кем мы веселились, распивая этими чашами вино, кто украшался вами; он хуже, чем вы: он земля!.. Нет! Он не хуже! Нисколько!.. Он – священная для меня земля.

Обойдя с подобными восклицаниями все комнаты дома и вещи покойного, посетитель идет к себе домой или возвращается во вторую комнату, в ту, где родственники, но непременно другим путем, отнюдь не входя в те комнаты, в которых уже был. Родственники также могут уходить домой, но обязаны каждый день утром и вечером приходить и поплакать вместе с ближайшим родственником покойного, почти с теми же причитаниями, как и в первый раз.