История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2

Смотря по населению деревни, число приносивших угощение иногда было очень велико, но, сколько бы их ни было, все они садились вместе, ели, пили и разговаривали. От этого крестьяне и имели обо всем почти такие же сведения, как их князья или дворяне. Вступая в разговор, каждый считал своей обязанностью употреблять все свое красноречие – такое, от которого, по выражению грузин, «мог бы треснуть камень». Изысканные выражения, сравнения и уподобления, существующие у азиатских народов, находили и здесь место и считались необходимостью.

Грузин свыкся с таким разорительным обычаем. Приедет ли к кому-нибудь толпа гостей или путников – хозяин тотчас же очищает для них дом, в котором сам помещается с семейством; если окажется его мало, то и все остальные пристройки и службы его незатейливой усадьбы. На один ужин он часто употребляет весь годовой запас без всякого остатка и все-таки повторяет грузинскую пословицу: «Гость мне дороже друга» – таков обычай.

Хотя владельцам законом и воспрещалось отнимать что-либо у своих крестьян, но на самом деле они могли взять все, что хотели: деньги, оружие, лошадь и проч.

Конечно, все это бралось в виде подарков, но настолько было обязательно, что крестьянин не мог отказать в требовании и защищался только тем, что, узнав о приезде князя, торопился спрятать все лучшее. Отделаться от поднесения подарка было невозможно из опасения преследований и дурных последствий.

Доходы помещиков от крестьян были незначительны и вознаграждались платою за разбор происходивших между ними ссор и тяжебных дел. Помещики производили в деревнях суд сами, или, в неважных случаях, чрез поверенных своих, по общим законам государства и по местным обычаям. Только о важных случаях, как, например, об убийстве, разбое и т. и., они доносили царю или мдиван-бекам. Князья имели право лишать зрения своих подвластных, но запрещалось помещикам иметь темницы для заточения преступников. Князь не мог лишить жизни своего крестьянина, но мог отнять у него имущество.

За убийство крестьянина князь подлежал денежной пени, а впоследствии изувеченный крестьянин делался свободным со всем своим семейством, если только не желал принять от своего владельца денежной платы за свое увечье.

Если кто убьет или изувечит крестьянина за преступление, сказано в законах, тот заслуживает гнев царя и католикоса. Впрочем, если бы господин казнил или изувечил своего крестьянина, то последний и наследники его не вправе были требовать удовлетворения; семейство же его, братья и родственники освобождались от господина.

Переход и бегство крестьян от одного помещика к другому были запрещены законами; попадавшиеся же в плен считались утраченными для их владельца. Кто выкупал из неволи, тому они и принадлежали, но если крестьянин вносил за себя своему новому владельцу все, истраченное на выкуп, то делался свободным.

Крестьяне имели право покупать земли и крестьян, но без письменного дозволения владельца не могли их продавать. Это же правило распространялось и на другие, значительной цены, крестьянские вещи.

О существовании в Грузии рабов в конце XVII столетия нет известий, но что они были, доказывается законами страны, из которых видно, что рабы происходили: от взятых в плен неприятелей, от купленных иноверцев или, наконец, от тех, которые, женившись на рабе, отдавали себя в рабство ее господину безусловно или по договору.

Свободные люди могли продавать себя в рабство или своих детей и братьев.

В Грузии существовал обычай продажи родителями детей и старшими братьями младших братьев. Проданный избавлялся от платы отцовского долга, если таковой был. Часто, не будучи в состоянии заплатить долга, грузин отдавал себя в рабство заимодавцу. Закон допускал также отцам, по причине их убожества, продавать детей в рабство. В рабство мог идти всякий свободный человек. Земледелец, принадлежащий господину, отдавал себя в рабство ему же, но крестьянин одного господина не мог продавать себя в рабство другому.

Рабы не имели права приносить жалоб на своих господ и дурно отзываться о них. Рабы могли быть подвергаемы всякому наказанию, но лишение жизни зависело от царя, какое бы преступление ни было ими сделано. В не важной вине закон определял прощение рабу, дабы не нарушить выгод его владельца. Получив от своего господина землю или другое какое-либо недвижимое имущество, раб не имел права его продать или заложить, и, если бы отдал кому-либо свое имение и вслед за тем получил свободу, владелец имел право имение это отобрать. Раб не имел юридического права ни сам занять денег, ни давать их взаймы кому-либо другому. Владелец имел право продавать своих рабов, дарить, менять, кроме тех, которые куплены от родителей по причине их убожества. Таких помещик не имел права продавать, но потомки их теряли это преимущество.