История воссоединения Руси. Том 2

Гоняясь за игрушками многолюдных городов и постоянно нуждаясь в деньгах, паны приискивали для своих имений арендаторов, которые не уменьшали бы, а увеличивали их доходы. Такими арендаторами являлись чаще всего предприимчивые и изобретательные жиды. Они брали у панов на откуп не только сёла с церквями, на которые смотрели как на верное средство выудить грош из кармана у беднейшего поселянина, но и укреплённые замки, назначенные для защиты Украины от неприятельских вторжений. Это относится безразлично и к церквям православным, и к латинским костёлам, — и к имениям наследственным, и к королевщинам. Все свои права и обязанности в Украине передавал пан жиду, а не то — изворотливому шляхтичу, точно независимый государь другому государю, и не было в панской республике силы, которая бы вступилась, если не за человеческое достоинство поселян, то за государственную собственность и за честь правительства. Бессильны были жалобы заслуженных войсковых ветеранов королю Сигизмунду III, как ни прямо они указывали ему, что «украинские замки, управляемые жидами, пали в вечные развалины, к неизмеримому вреду государства»; что «старосты там ни одного не видать, потому что они имеют этого добра много и ещё больше получают от короля» [221], и что, «если бы король вверил замок убогому воину, то он не сделал бы жида участником кровавых заслуг своих».

Собственно говоря, ни жидов, ни других арендаторов, между которыми отличались армяне, винить здесь не за что. Они были поставлены в положение чужеядного растения. По инстинкту питания, появлялись они там, где пахло угнетением, подлаживались к сильному со стороны его пороков, и становились посредниками между притеснителем и жертвой. Как зловещие птицы, налетели арендаторы, и всего больше арендаторы-жиды, в Украину. Они, инстинктом убогого, но жадного скитальца, чуяли, что здесь должен погибнуть один или другой народ, и то запустение замков, которое поражало сигизмундовских воинов-ветеранов, те засорённые, голые развалины, лишённые даже древесной тени, которые мы встречаем везде вокруг жидовских гнёзд, были для них как бы ручательством прочности их существования. Переходя от одного пана к другому, из одной слободы, разорённой их беспощадной эксплуатацией, в другую, они угождали, чем только могли, всякой беззаконной власти, шпионничали между казаками и поселянами, вооружали против них уже раздражённую казацким самоуправством шляхту и, по своему вечному обычаю, ловили в мутной воде рыбу.