История воссоединения Руси. Том 3

Да, между двумя враждебными лагерями, ожесточёнными впоследствии до крайней, зверской ярости, существовало кровное, не изглаженное даже латинским ренегатством родство. И днепровские казаки, и днестровские шляхтичи были всё те же «храбрые русичи», которые во времена оны хаживали испивати шеломом Дону. Велико или мало было социальное различие между ними, но, по существу дела, обо всех падших в бою с неверными, как с панской, так и с казацкой стороны, можно сказать, что они отстаивали русскую землю. Отстаивали русскую землю даже и те русичи, которые дорожили полученными только от польской отчизны лаврами. Они тем не менее были безустанными, самоотверженными, достохвальными защитниками её от врага, грозившего сменить наш христианский символ магометанским полумесяцем. Невежественная в своей завзятости муза южнорусской песенности не удостоила поставить их имена в одном почёте с именами героев поднятого казаками простонародья; но муза истории не знает ни вражды, ни ненависти. Она толерантна: она, проходя мимо забвенных живой русью панских гробниц, бросает на них по ветке лавра и кипариса, в знак своего сочувствия к их благородным подвигам и сожаления об их политических заблуждениях.

ГЛАВА XXVIII. Польская героиня, охранительница пограничья. — Появление на горизонте панского общества пагубной для него шляхетской семьи. — Дворянская формация казачества. — Казацкие виги и казацкие тории. — Связь русско-польской аристократии с казачеством. — Русская доля истории в польских воспоминаниях.

Польское государство, это собрание монархий и республик в одно хаотически-целое, возлежало, в качестве отдельного мира, на плечах Атласов, выработанных русским Подгорьем. Если читатель помнит, знаменитый Жовковский высказал это прямо и резко перед «лицом Речи Посполитой», как назвал он сеймовое собрание. Несколько панских домов, подпиравших Угорские горы по-старинному своими железными полками, гарантировали собой судьбу остального населения Польши. И всего больше имел значечение в её судьбе дом поглощённого полонизмом русина Жовковского. Его личный состав, его внутренний характер, его родственные и общественные связи выработали ту Польшу, которую знали, с героической и доблестной стороны её, в Москве, в Стамбуле и в Вене. Общественные, экономические, семейные и сердечные интересы этого полонизованного русского дома объясняют нам историю Руси и Польши со стороны, доселе нашей историографией нетронутой.

В четырёх часах езды от славного города Львова к северу, находится село Винники, напоминающее своим именем тех винников и броварников, которых бывало казаки, прежде всех других охотников до казакованья, успевали подбивать к походу на басурман. Но кто знает? — в нынешнем галицком наречии это название присвоено виноделам, а не винокурам, и, может быть, это — филологическое свидетельство о виноградниках, которые, до опустошения края татарско-казацкой руиной, существовали даже и на Поднеприи. Так ли оно есть, или иначе, только село Винники, в 1556 году, досталось, по дарственной записи, отцу Станислава Жовковского, также Станиславу, русскому воеводе. Видно, не в силах был прежний владелец удержаться в Винниках, расположенных на татарском шляху, именуемом Черным шляхом, и рад был, что нашёл более отважного и сильного защитника края. Отец Жовковского жил в соседнем селе Туринцах, которое своим именем восстанавливает в нашей памяти ещё более характерную черту местости: оно говорит о том отдалённом времени, когда туры ещё не были баснословным украшением русской народной поэзии. По смерти отца, Станислав Жовковский заложил в Винниках замок, названный панами Жолкев, а мужиками — Жовква, по имени той Жовквы в русской Холмщине, которая была гнездом рода Жовковских. [143] С устройством замка, и село Винники переименовано в местечко Жовкву. Для привлечения колонистов, владелец предоставил жителям нового местечка самоуправление, в виде магдебургского права, которое паны давали своим подданным совершенно в той форме и на тех основаниях, как и короли — своим.