История воссоединения Руси. Том 3

Не из тщеславия, а для обороны края от усилившихся татарских набегов, задумал Жовковский строить свой замок. Жовква была заложена в 1595 году, перед походом обоих коронных гетманов, великого и полевого, в Волощину, — того похода, результатом которого было возведение на господарство Иеремии Могилы, дяди нашего знаменитого Петра Могилы. [144] История Червонной Руси и в этом пункте соприкасается с судьбами Руси Киевской. В перспективе после похода была у них борьба с домашней ордой — казаками. Возможность неудачи в той или другой экспедиции требовала точки опоры, и потому-то, подвизаясь в битвах с татарами за ленное право Польской Короны на Волощину, охранителям Польши было необходимо помышлять о надёжном операционном базисе для дальнейших действий по своей гетманской специальности. Ян Замойский и Станислав Жовковский были не только воины, но и политики. Они предвидели опасное столкновенье руси шляхетской с простонародной, руси богатой с убогой, руси землевладельческой с бездомовной, может быть, даже руси католической с православной, и, в меру своей проницательности, готовились к нему. Спокойный, но постоянный энтузиазм их в этом деле был тем сильнее, что они разумели себя не русью, в самом имени которой таился известного рода сепаратизм, а поляками, представителями государственного единства Речи Посполитой Польской. Заложенный Жовковским замок был, по своей идее, повторением крепости и города Замостья, устроенных несколько ранее его начальником, другом и свояком, Яном Замойским. Он предназначался быть устоем польской силы на пограничье против напора внешних врагов и в то же самое время — наблюдательным пунктом и арсеналом для сдерживания анархических элементов, беспрестанно грозивших королевству извнутри. Вместе с тем — что также было весьма важно — замок Жовква должен был служить административным центром нескольких десятков земледельческих имений, принадлежавших дому Жовковских в Червонной Руси и в Украине. Без собственных средств, коронный гетман был бы в Речи Посполитой ничто. Речь Посполитая часто ставила своих фельдмаршалов, равно как и воинственных королей, в величайшее затруднение пустотой своей казны, беспорядочностью своей администрации, несвоевременным исполнением своих обещаний, и в таких случаях собственные запасы, наличные деньги, или же личный кредит коронного гетмана выручал из беды всё польское общество. Таким образом постройка замка была со стороны Станислава Жовковского во всех отношениях подвигом гражданским. Но в этом подвиге главную роль играл не он. Он заложил замок, наметил верки, дал общий план действия и отправился со своим ополчением на подмогу Яну Замойскому. Жена его Регина, сестра второй жены великого коронного гетмана и канцлера королевства, взяла на себя производство всех без исключения работ, и не была она, как увидим далее, ниже принятых на себя обязанностей.

Дочь древнего моравского дома Гербуртов, Регина внесла в римскую церковь такой же драгоценный дар женских добродетелей, как муж её внёс в Палладиум польской национальной славы. Слова царя Соломона: «мудрая жена устрояет дом свой», внушены ему матронами, подобными Регине Гербуртовне. С достоинством сильного характера она несла одна домашнее бремя, которое обыкновенно даётся на двоих. «Тебе лучше нежели мне известны наши домашние дела (писал ей муж в духовном завещании): я свои мысли погрузил в делах Речи Посполитой, оставляя без внимания собственные». И действительно Регина управляла всеми его имениями самостоятельно. Она была и администратором, и казначеем, и даже судьёй, как в ближайшей, так и в отдалённой Жовковщине. Что до него самого, то он был поглощён всецело одной мыслью. На защиту края он смотрел, как на своё призвание и, в случае недостатка со стороны казны денег, продавал бывало родовые имения для покрытия военных расходов. Он сына воспитал специально для борьбы с азиатскими хищниками, а младшую дочь выдал за Станислава Конецпольского, провидя в нём и готовя защитника границ, коронного гетмана. Жена играла у него не только роль хозяйки дома, администратора имений, но и военного интенданта. Она, по его инструкции, строила замок; она для каждого похода готовила ему запасы; она сзывала родных и приятелей с их боевыми дружинами на помощь своему паладину; и она же даже таким людям, как Фома Замойский, давала при случае нотации, выражающие превосходство её умственных концепций над грубыми понятиями её века о домашней жизни, — вроде того, что «с хрустальной посудой надобно ездить бережно, а с женщинами обходиться тихо, ради взаимных радостей и благословения Божия».