История заблудших. Биографии Перси Биши и Мери Шелли

Начало этого романа сохранилось, и по нему мы можем судить об общем замысле. Он неожиданно напоминает «Сон смешного человека» Достоевского: где-то в Передней Азии, в отрезанной от всего мира долине с райским целебным климатом сохранился первобытный Золотой век, такой, каким он описан в «Королеве Мэб», за исключением разве бессмертия. Племя, населяющее долину, зовет себя ассасинами. Один из ассасинов спасает и приводит в свой дом раненого европейца-крестоносца. Вскоре текст обрывается, но дальнейшее легко себе представить. Реальные ассасины – мусульманская секта, боровшаяся с «неверными» столь жестоко, что это арабское слово вошло во французский язык и стало значить – убийцы. Вне сомнений, Шелли хотел показать, как европеец вольно или невольно развратил безгрешный народец – точь-в-точь как «смешной человек» Достоевского – и ассасины стали мстить миру за свой утерянный рай.

Всё та же просветительская – и романтическая одновременно! – нигилистическая мысль об отклонившемся от естественного пути развития человечестве и о неправильном устройстве общественного бытия по чьей-то злой воле.

Просветитель написал бы очередную утопию.

Реалист создал свой «Сон», и смешной человек – злодей в романтическом понимании – просыпается с перевернутой душой.

Романтик бросил работу – целостность мира не вмещалась в прозу или требовала хоть какого-то признания заменяющей стихи организующей, то есть доброй силы вне текста – а Шелли оставался богоборцем. Но и поэтическая муза не покидала Шелли. В своих стихах он страстно и аргументировано призывал к справедливости, к Справедливости с большой буквы, всеобщей Справедливости. Ненавидя поучения, он все-таки поучал: слишком уж ему хотелось немедленно убедить читателей. Но подспудно в сознании Шелли созревала принципиально новая для него идея: главное дело поэзии не в прямом убеждении, не в наглядном примере, не в доказательстве. А в чем же? Ответ не давался сразу.

Шелли всегда был необычайно чуток к красоте окружающего мира. Но именно это путешествие, по словам самого Перси, «пробудило в его душе постоянное лето восторга и красоты», которые окутывали мир. Глядя на зеленые берега, холмы, долины, неясные очертания гор, он мучительно нащупывал связь между Красотой и Истиной. Как связать эти понятия? А связав их, в этом он уже был убежден, можно было помочь человечеству избавиться от тяжких заблуждений, вывести на свет всех, кто блуждает в потемках. Этим раздумьям и поискам посвящены дневниковые записи и многие страницы его нового романа. Говоря о долине ассасинов, он обмолвился, что некий Дух, обладающий могуществом и интеллектом, окружил это потаенное прекрасное место ореолом торжественной тайны.

Итак, некий Дух…

Именно этот Дух, эту могущественную силу имел Шелли в виду в предисловии к своей следующей поэме «Аластор». О нем говорил он как о силе, которая побуждает людей, пораженных мраком и бездействием, к жизни, к мысли, к утонченному пониманию происходящего. Правда, воздействуют эти силы не на всех, а на людей яркого интеллекта – вот путь, по которому двигалась мысль Шелли.

Когда путешественники прибыли в Роттердам, в их кошельке оказалось всего 20 экю. Они с трудом нашли капитана, который согласился довезти их до Англии. Море было опять неспокойным, но Мери и Джейн уже ко многому привыкли за месяцы скитаний. Они безмятежно смотрели на Перси, азартно доказывающего какому-то пассажиру весь ужас положения негров в Америке.

6

13 сентября 1814 года, когда путешественники добрались до Лондона, Шелли нечем было заплатить даже извозчику, и он приказал везти их прямо к своему банкиру. Но, к общему возмущению, оказалось, что Харриет забрала все деньги не только со своего, но и с его счета. Ничего не оставалось, как поехать к самой Харриет, Шелли удалось уговорить ее одолжить им несколько фунтов. Заплатив наконец заждавшемуся извозчику, они остановились в одной из дешевых гостиниц.

14 сентября Мери записала в своем дневнике: «Разговаривали и читали газеты. Шелли написал несколько писем, зашел в книжный магазин к Хукему и принес от него “Прогулку” Вордсворта, которую мы частично прочли и очень разочаровались. Он раб. Шелли нанял хорошую квартиру, куда мы вечером собираемся переселяться».

Заглянем в две следующие дневниковые записи, сделанные Мери 15 и 16 сентября.

«Шелли заходил к Харриет; встретился с Хукемом. Потом Хукем зашел к нам, и Шелли читал ему свой роман; Шелли декламировал нам “Старого моряка” Кольриджа. Я целый день читала “Прогулку” и “Историю Маргарет” (Адама Фергюсона[17]). Шелли прочитал нам отрывок из “Калеба Уильямса”. Пикок провел с нами вечер».

«Читаем “Прогулку” и “Мэдока” Саути. Обедал Хукем. Миссис Годвин и Фанни нанесли нам оригинальный визит, подошли к окну, но отказались говорить с Шелли, когда он к ним вышел.

Я легла спать; проснулась от шума, оказалось, что это явился Чарльз (Клермонт); обсуждали множество разных вещей – поведение Уильяма (Годвина), план ухода Джейн в монастырь, денежные долги. Ушел он в три часа ночи».