Осужденный на смерть, он, однако, надеялся, что сможет закончить важную работу; чтобы принести еще пользу, ему требовалось немного времени, он хотел, чтобы [казнь] отсрочили на несколько дней (…)! Но вандал прорычал в ответ на эти слова (…): «Твоя наука сойдет в могилу, сегодня мы знаем, как обойтись без твоего искусства; нам нужно только железо, этого для Франции достаточно».
Тут не только повторена версия об отсрочке из третьего «Отчета о вандализме», но еще и употреблено слово «вандал».
Первая биография Лавуазье была написана его коллегой по Академии наук, астрономом Ж. Ж. Лаландом («Заметка о жизни и трудах Лавуазье», 1795). Здесь не упоминается ни фраза «судьи-палача», ни просьба Лавуазье об отсрочке. Не упоминает об этом эпизоде и Адриен Делаант в обширной биографии своего отца Этьена Мари Делаанта, участника процесса откупщиков.
В середине XIX века фразу Коффиналя усовершенствовали:
– Республика не нуждается в ученых [La République n’avait besoin de savants], не мешайте правосудию совершать свой ход.
Согласно еще более поздней версии, таким был ответ Коффиналя не на просьбу самого Лавуазье, а на ходатайство его друзей-ученых.
После казни Лавуазье математик Ж. Л. Лагранж заметил: «Хватило секунды, чтобы срубить эту голову, но едва ли хватит ста лет, чтобы произвести вторую такую же».
Эти слова можно считать достоверными – их привел астроном Жан Батист Деламбр в своей «Похвале Лагранжу» (1812).
Роскошь человеческого общения
К концу 1960-х годов фраза: «Единственная настоящая роскошь – это роскошь человеческого общения» – успела войти в пословицу. Но откуда она взялась, оставалось загадкой для подавляющего большинства цитирующих.
19 марта 1987 года Нора Галь, переводчица «Маленького принца» и «Планеты людей», писала Николаю Яценко, штурману гражданской авиации и создателю Клуба друзей Сент-Экзюпери в Ульяновске (сокращения слов – авторские):
И меня и Ваксмахера [редактор издательства «Художественная литература». – К.Д.] много раз спрашивали, откуда слова о роскоши человеческого общения? Их цитируют на каждом шагу, мне из бюро вырезок за год прислали несколько десятков газетных и журнальных цитат, к месту и не к месту, со всех концов страны. Я смотрела схожие места в «Планете», в «Земле людей» (пер. Велле) – и ни разу не догадалась, в чем секрет. У Велле чуть иначе, у меня совсем по-другому. (…)
Возможно, где-нб в другом месте (мб, в книге Мижо) Велле привел эти слова именно с роскошью, а в издании «Земли» у него ценность. Это очень буквально, мой пер<евод> многие, дб, сочтут слишком вольным – французское слово здесь не общение, а отношения, я же поставила вместо relations другое, десятки раз повторяющееся у С/Э слово узы – liens. (…)
Но оборот с «роскошью» уже вошел так прочно, что я сама сперва искала его где угодно – только не у себя в «Планете».
И еще одно: С/Э многие свои мысли повторял в разных местах – книгах, очерках, письмах, – чуть меняя слова. Возможно, где-то и эта «роскошь» есть в немного другом виде.
«Роскошь» «в немного другом виде» у Экзюпери действительно можно найти. В июле 1928 года он пишет матери из Марокко (где как раз и начинается действие «Земли людей»):