Исцеление духовных болезней. Введение в аскетическую традицию Православной Церкви

Бесстрастие является духовным здоровьем человека потому, что соответствует состоянию, в котором человек свободен от страстей и, следовательно, исцелен от всех духовных болезней, а также состоянию, в котором он обладает всеми добродетелями, лежащими в основе здоровья, еще потому, что все способности и возможности бесстрастного человека перестают проявляться патологическим образом в страстях, а обретают в добродетелях применение, которое соответствует их истинному предназначению, согласному с их природой. Бесстрастный человек вновь обретает собственную природу, освобождается от своего прежнего отчуждения и вновь обретает себя, восстанавливает свою подлинную изначальную сущность, ибо по природе он бесстрастен и сотворен Богом как добродетельный[4938]. Авва Дорофей отмечает, что «были друзья Божии, которые после святого Крещения не только отреклись от страстных дел, но пожелали победить сами страсти и стать бесстрастными… намереваясь очиститься от всякой скверны плоти и духа, по слову апостола (2 Кор. 7, 1), и зная, что душа очищается именно через соблюдение заповедей и что ум, тоже очищенный, обретает зрение и возвращается к своему естественному состоянию»[4939]. Об этом же пишет святитель Григорий Нисский: «Те, которые приведут свою жизнь в согласие с очищением Крещения, продвинутся по направлению к тому, что составляет глубину их существа. Итак, с чистотой тесно связано бесстрастие»[4940]. «Ум действует в соответствии с природой, когда держит страсти в подчинении», — пишет преподобный Максим Исповедник[4941], который также замечает, что душа «действует согласно своей природе, когда ее страстные силы, [то есть] раздражительная и вожделевательная, перед лицом вещей и их изображений пребывают в мире»[4942], с одной стороны, и полностью обращены к Богу, с другой[4943]. Преподобный Никита Стифат тоже отмечает, что бесстрастие «возвращает силам души их естественную направленность»[4944].

Значит, можно сказать, что бесстрастие позволяет человеку вновь обрести совершенство своей природы, прийти в возраст совершенного человека во Христе[4945]. Ибо, как пишет Евагрий, «совершенная душа та, чья страстная сила действует в согласии с природой»[4946]. Это же говорит другими словами преподобный Максим Исповедник: «Душа является совершенной, когда ее страстная сила полностью обращена к Богу»[4947]. Эту формулу слово в слово повторяют святые Каллист и Игнатий Ксанфопулы[4948].

Бесстрастием человек возвращает себе свободу, ибо он не только не подчиняется более страстям и страстным движениям, желаниям и помыслам[4949], но еще и без принуждения склоняется к добру, а в этом, как мы видели, и заключается истинная свобода. Так, авва Дорофей отмечает, что бесстрастие позволяет человеку быть «совершенно свободным и вольным»[4950]. Преподобный Симеон Новый Богослов определяет бесстрастного человека как «того, кто получил от Бога радость свободы Духа»[4951]. Свобода до такой степени связана с бесстрастием, что многие из святых отцов часто используют слово «свобода» (ἐλευθερία)для обозначения бесстрастия[4952] и многие переводчики без колебаний передают слово ἀπάθεια выражением «внутренняя свобода»[4953].

Бесстрастие, помимо того что дает человеку истинную свободу, утверждает в его душе подлинный мир, воцаряет в сердце мир Божий[4954]. Духовные тишина (ἡσυχία) и безмятежность (ἀνάπαυσις) действительно являются основными характеристиками бесстрастия, так что даже часто служат для его обозначения[4955]. Поэтому Евагрий определяет бесстрастие как «спокойное состояние разумной души»[4956], преподобный Максим Исповедник — как «состояние мира»[4957], а преподобный Никита Стифат — как «мирное состояние духа»[4958]. Здоровье, созданное бесстрастием, в какой-то мере связано с этим состоянием тишины, невозмутимости и мира, что дало возможность Евагрию написать: «Как больной возвращается к здоровью, так душа возвращается к своему покою»[4959]. Преподобный Исаак Сирин говорит: «Мир — это совершенное здоровье совести»[4960].