Несколько лет назад ко мне обратился за помощью клиент с симптомами депрессии. Из-за своего состояния он набрал лишний вес, расстался с девушкой, отношения с которой длились два года, да и учеба в колледже давалась ему с огромным трудом. Родители молодого человека настояли на том, чтобы он обратился ко мне. Месяцами мы работали над навыками, которые помогли бы ему справляться с негативными и демотивирующими мыслями, и постепенно дело пошло на поправку. Через полгода после начала терапии его семья отправилась в путешествие на восток, чтобы встретиться с дальними родственниками, которых они не видели много лет. Мой клиент немного беспокоился из-за этой поездки: он не видел никого из этих родственников с тех пор, как был маленьким мальчиком, к тому же до этого он не пропускал ни одного из наших еженедельных сеансов с самого начала терапии. Мы снова проговорили все инструменты, которые доказали свою эффективность в его случае, подготовились к путешествию и договорились о сеансе по телефону. Я помню, как думала, что поездка может пойти ему на пользу, потому что он сможет протестировать новые навыки в безопасном месте в окружении родных, которые о нем заботятся. По моему мнению, путешествие должно было помочь ему обрести уверенность в себе, которой ему недоставало, и я с нетерпением ждала беседы по телефону, чтобы узнать, как у него дела.
Через несколько дней после его отъезда я получила голосовое сообщение, где он в панике умолял меня позвонить ему прямо сейчас. Он точно был не в порядке и нуждался в помощи. Я была шокирована, а когда мы созвонились, услышала, что клиент крайне взволнован. Молодой человек рассказал мне, что накануне он с семьей встречался за ужином с родственниками, и когда дядя его обнял, он вдруг что-то вспомнил. Сначала он не мог понять, что именно всплыло в его памяти, но он был уверен, что начал вспоминать, как с ним произошло нечто плохое в компании его дяди. Он сказал, что запах дядиной туалетной воды пробудил в нем воспоминание о том, как он стоит в одних плавках в каком-то сыром подвале и как ему страшно. Он увидел себя без одежды в чуть желтоватой ванне и кого-то, кто его мыл. Клиент рассказал мне, что сразу же ощутил тошноту и весь вечер провел «в полной отключке», не понимая, что происходит. К сожалению, из-за того, что контакт с насильником после такого долгого периода пробудил в нем глубоко спрятанные травматические воспоминания, а само открытие стало сильным шоком, он оказался в диссоциативном состоянии. Мы общались каждый день, пока не завершилась поездка, я посоветовала ему держаться как можно дальше от дяди. Неделя выдалась непростой, но он справился, а когда вернулся, мы начали работать над его травмой.
Некоторым людям кажется неправдоподобной идея существования подавленных воспоминаний (это явление также называется диссоциативной амнезией): по их мнению, невозможно забыть, если с тобой случилось нечто столь ужасающее. Но вспомните, что такие воспоминания являются одним из диагностических критериев ПТСР: «невозможность припомнить важные аспекты травматического события (или событий) (главным образом, в силу диссоциативной амнезии, а не в силу таких факторов, как черепно-мозговая травма, употребление алкоголя или наркотиков)»[70]
. Исследователи годами спорят, являются ли подавленные воспоминания реальными, но, честно говоря, мне неважно, кто прав и к каким выводам пришли эти исследователи, мне намного важнее помогать своим клиентам и подписчикам чувствовать, что их слышат и понимают.Один из самых весомых аргументов против существования подавленных воспоминаний — это отсутствие доказательств, что подавление происходит без осознанного усилия. Другими словами, нет подтверждения того, что такие воспоминания прячутся подальше сами по себе, а не мы предпочитаем спрятать их от самих себя[71]
. Не знаю, как вам, но мне это мнение кажется неубедительным. Не так важно, из-за чего началось забывание, важнее, смогут ли люди полностью все вспомнить, к тому же есть много исследований, доказывающих и обратное.