Исцеление сексуальной травмы. Навыки, которые помогут чувствовать себя в безопасности и создавать границы

Реальная история:

Со мной что-то не так?

Когда Шон был маленьким, мать приводила его к себе в комнату и заставляла сидеть там подолгу, пока сама одевалась. Он сидел на краю кровати, пока она надевала чулки и туфли на высоком каблуке, наносила макияж и делилась с ним секретами, как будто он был ее подружкой. Когда Шону исполнилось семь, отец мальчика резко пресек это странное поведение своей жены и выставил Шона из родительской спальни. Когда Шон достиг полового созревания, то женские ноги и туфли на высоких каблуках стали его фетишем, который порой заставлял его поступать так, что позже ему становилось стыдно. Прошли годы, и Шон обратился ко мне с имплицитными воспоминаниями о том, что мать его растлила. Когда он рассказывал мне свою историю, его плечи были опущены, а затем он, одолеваемый чувством непомерного стыда, спросил меня, что с ним не так.

Когда мы с Шоном вскрыли гнев и стыд, которые он испытывал из-за того, что мать нарушала его половую неприкосновенность, всплыло еще одно воспоминание, которым он никогда не делился. В лагере в душе его изнасиловал старший парень. Когда он говорил о той боли и непонимании, которые он испытывал во время изнасилования, его накрыл приступ ярости. Когда этот случай только произошел, у Шона возникли сомнения относительно его сексуальной ориентации. Такие вопросы возникают у жертв обоего пола в зависимости от того, какого пола был насильник. Например, если мальчика-гея растлил мужчина, то может возникнуть сомнение: а что если мужчины ему нравятся только потому, что его изнасиловал мужчина? Из-за этого жертва может начать отрицать часть своей личности, избегать отношений с мужчинами, и в долгосрочной перспективе это причинит еще большую боль.

В случае с Шоном после изнасилования он стал сомневаться в своей ориентации, хотя до этого ему нравились девочки. С тех пор и с тех сомнений прошло много лет, сейчас он чувствовал только ярость. Я спросила Шона, чего просит его тело сейчас, когда он испытывает такой гнев. Он сказал, что ему хочется задействовать руку: ударить что-то, пронзить это как ножом. Я предложила ему встать и изобразить этот жест, это движение так, чтобы участвовало все тело. Он сделал это, отдался движению целиком и наносил удары по воздуху, пока накал страстей не спал и эмоции не улеглись. Благодаря тому, что он смог рассказать свой секрет в безопасном месте и телесно выразить то, что он не смог сделать в момент изнасилования, Шон, наконец, смог избавиться от разрушающих его жизнь чувств гнева и стыда.