Исцеления не будет. Поэзия земли русской

Еще в университете Скоблев взял на себя роль «тормошителя» Смолина. И тот не возражал против этого. Наоборот. Смолин принадлежал к тем людям, которые нуждались в том, чтобы их время от времени отвлекали от текущих забот. Он был из тех, кто живет только одним лишь делом. Раньше это была учеба. Теперь — работа. Все остальное его мало интересовало. Поэтому после окончания стажировки ему сразу стали давать серьезные дела. Несхожесть характеров не мешала Смолину и Скоблеву дружить по-настоящему. И этой дружбой они оба дорожили. Оба считали своим долгом заботиться друг о друге, подстраховывать в трудных ситуациях. И сейчас более быстрый Скоблев оттеснил у калитки Смолина и первым вошел во двор дома Горовского. Скоблев был уверен в себе и считал, что в минуту опасности сориентируется лучше Смолина. Эта уверенность давала ему право на первый шаг.

— Хозяин! — крикнул Скоблев басом, окидывая взглядом надворные постройки. И сарай, и баня, и туалет поблескивали зеленой краской. Идущие к ним бетонные дорожки были влажны. Их, видимо, недавно полили. И они еще не успели высохнуть. Во всем чувствовались чистота и порядок. Вскоре из дома показался тучный пожилой мужчина. На нем были вышедшие из моды парусиновые туфли, серый костюм и шляпа, из-под которой виднелись седые волосы. Вслед за ним выскочила небольшая черная дворняжка. Остановившись на почтительном расстоянии от вошедших, она стала лаять на них.

— Тузик, прекрати, — спускаясь с крыльца, сердито прикрикнул на собаку хозяин.

Та, поджав хвост, отошла в сторону.

— Чем могу служить, товарищи?

— Мы из милиции, — сказал Скоблев, показывая на подходящего с понятыми участкового.

— Догадался, — нахмурив брови, проговорил Горовской. — Только вы не по адресу. Я завязал. Пять лет назад бросил здесь якорь, и участковый ни разу обо мне плохого слова не слышал. Правда, Степан Сергеевич?

— Правда, правда, — ответил участковый. — Но наверху виднее.

— Я следователь городской прокуратуры Смолин. Вот постановление на обыск, — доставая из папки документ, сказал Смолин. — Кто в доме есть?

— Жена… — чуть растерянно произнес Горовской. После паузы он добавил: — И сын, отдохнуть приехал.

— Очень хорошо, — сказал Скоблев. — Мы и с ним побеседовать хотели!

— А в чем дело, — пытаясь изобразить удивление, начал Горовской. — Нельзя же за старое меня всю жизнь трясти.

— За старое браться не нужно, гражданин Горовской, — сказал Скоблев. — Вы подозреваетесь в незаконном изготовлении зубных протезов из драгоценных металлов. Добровольно выдадите золото или будем искать?

— Не в моих правилах помогать вашему брату, — зло сказал Горовской. — Ищите. Только я буду жаловаться.

В это время из дома вышли жена и сын Горовского.

— Прошу вас пройти на кухню, — обратился к ним Смолин, — а вы, гражданин Горовской, пройдите с нами в дом.

Обыск оказался результативным. Инструменты для изготовления зубных протезов искать не пришлось. Они находились в одной из комнат дома. Часа через полтора Смолин, осматривая печную трубу, заметил свежеокрашенный участок. Он стал откалывать глину. Вскоре кирпич поддался. За ним другой, третий. Запустив в образовавшееся пространство руку, Смолин извлек целлофановый мешочек с золотыми монетами. Их положили на большой стол, рядом с приспособлением для переливки золота и формами для протезов. Горовской бросился на Смолина, но Скоблев оказался рядом. Он остановил его и усадил на стул.

— Спокойно, гражданин Горовской, — сказал Скоблев. — Лучше скажите, откуда у вас эти монетки. Кто «подарил» их вам? Молчите? Ну-ну, молчите. Вы знаете, что на молчании далеко не уедешь. Да и нет смысла таиться.

Горовской сидел подавленный. Лицо покрылось испариной. Его руки не находили места.

— Когда у вас была Тельнова? — неожиданно спросил Смолин.

— На прошлой неделе. Дала срочный заказ, — ответил Горовской.

— Вас не удивило, что она сама пришла? Ведь раньше заказы сын приносил, — вставил как бы невзначай Скоблев.

— Ну, сын, сын, — проговорил раздраженно Горовской. — Мы с ним одна семья. Мы дельцы, не убийцы. Мы не убивали эту золотую курочку.

— А кто мог это сделать? — спросил Скоблев. — Откровенность вам зачтется, гражданин Горовской.

— За консультацию спасибо. Но с мокрым делом меня не связывайте, — сказал Горовской. Он пришел в себя и вновь приобрел способность рассуждать. — Ни я, ни сын не причастны к убийству. Мы по другой части. Да и вообще сын мой здесь ни при чем. Это я дурень старый, все не мог расстаться со старыми привычками.

— То-то он к вам примчался сегодня сломя голову, — перебил его Скоблев, — даже работу бросил. И вы неосмотрительно действовали. Времени не хватило золотишко как следует спрятать. Другие тайники укажете сами или опять искать нам?

— Нет у меня больше ничего. Нет, — смахнув с лица пот, отрубил Горовской.

— Безжалостный вы человек, Семен Ефимович, — сказал участковый. — Людям убийц нужно искать, а вы им помочь не хотите.

— В моем возрасте от принципов не отступают, — ответил Горовской. — Никаких убийц я не знаю!