Исцеления не будет. Поэзия земли русской

— К родственникам. Да не застал их. Вроде в отпуск неожиданно уехали. Вот он и решил у нас пожить деньков десять. От старухи своей отдохнуть. Да, зубы ему золотые вставили. В последний день видела. Вся верхняя челюсть золотая. Смотрю на него и не пойму, отчего он похорошел. А потом поняла, в чем дело. У старика весь рот золотом сияет. Другой бы хвастался. А этот молчит. Скрытный, вот и не раскусила…

Этот разговор Смолин хорошо запомнил. После него всего два часа прошло — и уже приняты меры к розыску Кацюбы. Отправлена телеграмма в областной центр, где тот жил. Вскоре туда вылетит Сергеев. Ему дали задание допросить Кацюбу и при необходимости провести в его квартире обыск.

Сведения о зубных техниках представляли особый интерес. Эту версию отрабатывал Скоблев. Он установил, что к Тельновой заходили два зубных техника — Ариньян и Горовской. Пока о них было известно лишь то, что оба они коренные жители города и ни в чем предосудительном не замечены. Но их фамилии решили прокрутить по картотеке. Эта нехитрая операция может дать дополнительную информацию. А пока Смолин думал, как подобраться к техникам, ибо факт остается фактом — Тельнова поставила Кацюбе золотые протезы. Значит, их изготовил местный техник, то есть Ариньян или Горовской. Смолин решил допросить их. Но, поразмыслив, передумал: как бы не спугнуть техников. Они, если действительно занимаются незаконным изготовлением зубных протезов, спрячут концы в воду. Если уже этого не сделали. Об убийстве Тельновой, пожалуй, знают многие. И нетрудно догадаться, что ее связи будут проверяться. Эти размышления следователя прервал Скоблев, он буквально влетел в кабинет и сказал:

— Дуй скорее к Иван Ивановичу за санкцией на обыск у Горовского, но не сына, а папаши. Пришла информация из центра. Семен Ефимович Горовской дважды судим за незаконное врачевание и частнопредпринимательскую деятельность. Позвонил на работу его сынку: хотел с ним пообщаться. Оказалось, что Яков Семенович отпросился на вторую половину дня. Видно, почуял жареное и к папаше в деревню укатил концы прятать.

— Резонно, — вставая, сказал Смолин, — вызывай машину.

— Догадался. На ней к вам приехал.

— Тогда жди в машине. Я мигом. — Смолин, поправив на ходу светлые волосы, быстро пошел к прокурору.

Скоблев, Глянув на часы, набрал по телефону номер. Услышав: «Сергеев у аппарата», — сказал:

— Ты не забыл, что до вылета два часа осталось? На месте покопайся в прошлом Кацюбы. Сам понимаешь, на войну его активные годы приходятся. Только не горячись. Действуй. Успеха тебе.

Скоблеву нравился молодой оперуполномоченный. Парень быстро вошел в курс дела. Старался не разочаровывать товарищей своей работой.

В машине Скоблев начал подробно рассказывать о Горовском-старшем. Семену Ефимовичу было шестьдесят два года. Из них тринадцать лет он провел в местах лишения свободы. Первый раз был осужден в 1954 году. Как раз в год рождения сына. На следствии Горовской назвал своих компаньонов. Суд расценил его показания как чистосердечное признание и приговорил к небольшому сроку. Но это наказание не образумило Горовского. В 1965 году он опять оказался на скамье подсудимых за несколько преступлений. Среди них наиболее серьезными были контрабанда и незаконные валютные операции.

— Думаю, и сейчас у него рыльце в пушку, — подытожил Скоблев.

— Такой человек, пожалуй, записку «Предателю за предательство» мог написать, — сказал Смолин. — Ты как думаешь, Андрей?

— Горовской — колоритная фигура. От него всего можно ожидать. Он мог навести убийц на Тельнову.

МАШИНА выскочила за городскую черту и свернула на проселочную дорогу, оставляя за собой шлейф пыли. Вокруг шли полевые работы. На обширных полях по правую сторону дороги деловито гудели тракторы.

— Землепашцы, — проговорил Смолин. — Иногда завидую им. Все у них конкретно, все ясно. Каждый день видят результаты своего труда. А у нас весь день можно, как белка в колесе, провертеться, а начнешь подбивать бабки — поймаешь себя на мысли, что ответов на вопросы нет, а вопросов больше стало… Ну, вроде подъезжаем.

— Да, вот и участковый нас встречает.

— Я за понятыми пойду, — сказал участковый, когда машина остановилась. И добавил: — А вы поезжайте вон к тому дому из серого кирпича, что у колонки.

У колонки резвились мальчишки. Каждый из них держал брызгалку, сделанную из пластмассового флакона. Ребята визжали, гоняясь друг за другом. Когда в брызгалках не оставалось воды, они мчались к колонке на подзарядку.

— Как, Смолин, не против с такой игрушкой в этом хороводе побегать? — спросил Скоблев.

— Я — за. Но, увы, надо Горовскими заниматься.

— Встряхнись, товарищ следователь. Ты что-то не в настроении. В воскресенье вытащу тебя на лоно природы. А то в своей однокомнатной квартире ты скоро одичаешь. Хоть бы женился, что ли?