Итальянец

– Про слово «достоинство» я помню. В переводе ты предпочитала его. – Он улыбается в надежде позабавить дочь. – Я больше склонялся к слову «способность», помнишь?.. «…О муже способностей разных».

– Твой перевод мне всегда казался несколько вялым. Даже посредственным. Получалось, вместо того чтобы стать мудрым и опасным, Улисс превращался в обычного проныру, в какого-то сутягу, почти труса.

Отец с грустью подтверждает:

– Да, ты тогда так и говорила.

– Так я думаю и сейчас.

Несколько секунд она раздумывает, предчувствуя жесткий вывод, который вертится на языке.

– В конечном счете, – добавляет она, – никто не может прыгнуть выше головы… Даже если переводит Гомера.

Слова действуют на отца как обвинительное заключение. Он отводит взгляд, рассматривает полки с книгами, отступив на пару шагов. Наконец растерянно смотрит на дочь:

– Ты сказала, ты собираешься что-то сделать.

– Да.

– Ты как-то странно говоришь. Я так и не понял, что привело тебя сегодня сюда.

– Хотела утвердиться в своем восприятии героя.

– Хотела… что?

Он хмурит лоб, пытаясь понять. Ему вдруг кажется, что он понял. Он показывает на свадебную фотографию:

– Твой бедняга муж…

Елена едва удерживается, чтобы не рассмеяться ему в лицо.

– Я не о нем.

Она берет плащ, надевает. Отец пытается ей помочь, но она останавливает его, покачав головой. Он отступает на шаг, глядя на нее.

– В то лето я не успел вернуться за твоей матерью, – говорит он. – Все произошло очень быстро. Я нашел только тебя и увез на Гибралтар.

– Ты просто взял меня с собой и уехал как можно быстрее.

– Меня искали, чтобы убить, как многих других. Я был достаточно известен в Малаге. Я не мог ее ждать.

– И она осталась, без мужа и без дочери.

– Я рассчитывал, что приеду за ней. Ты же знаешь. Я занялся этим, как только смог… Когда у меня появились средства.

– Но было уже поздно. За твое бегство она заплатила тюрьмой, где с ней покончил брюшной тиф.

– Я помню об этом каждый день.

– Я тоже.

Она идет по коридору первая и говорит не оборачиваясь:

– Как ты переведешь «vadimus immixti danais haud numine nostro»?

Шаги отца отдаются тихим шарканьем домашних тапочек. Внезапно шарканье прекращается.

– «Энеида»?

– Ну конечно.

– «Мы продвигаемся вперед среди греков, хранимые чужими богами».

Елена открывает дверь на улицу и оборачивается, держась за дверную ручку.

– Я дерусь просто потому, что дерусь?

Она видит, что отец смущен. Почти испуган.

– Не понимаю.

– Не важно. – Она качает головой. – Думаю, об этом и речь.

По Лайн-Уолл-роуд едет конвой. Впереди джип с британской военной полицией в красных фуражках. Остановившись у серых каменных стен Королевского бастиона, Гарри Кампелло видит грузовики, наполненные ящиками и покрытые брезентом, которые направляются к порту. Когда последняя машина удаляется, полицейский переходит на другую сторону улицы и идет до угла Бомб-Хаус-лейн. Там, стоя около кабины телефона-автомата, он разглядывает высокие здания, окна и балконы. Затем, дойдя до массивных дверей книжного магазина Силтеля Гобовича, который, как выясняется, открыт, поднимается на второй этаж. В магазине еще два клиента, так что после обмена приветствиями хозяин больше не обращает на Кампелло внимания. Тот рассматривает книги, листает трактат о грибковых и кожных заболеваниях, после чего как бы невзначай оказывается на террасе. С нее и правда все видно прекрасно, как на ладони: порт и бухта под небесами, набрякшими дождем, а на море сильный ветер гонит белые барашки.

Когда он возвращается внутрь, клиентов уже нет. Кампелло подходит к самому большому столу, читает названия книг и делает вид, что внимательно листает одну из них. Наконец выбирает роман Денниса Уитли и показывает хозяину:

– Сколько стоит «Евнух из Стамбула»?

– Пять шиллингов и шесть пенсов.

– Название многообещающее… Я беру.

Он откладывает книгу в сторону и продолжает смотреть на стол.

– Какая удача, что книжный магазин не закрылся, – говорит он через минуту.

Хозяин кивает, не вынимая трубки изо рта и выпуская облака табачного дыма.

– Губернатор Мейсон-Макфарлан считает, что книги – предметы первой необходимости для населения, – отмечает он.

– Конечно, – подтверждает Кампелло.

– Культура помогает выигрывать войны.

– Я говорю то же самое.

Он продолжает делать вид, что рассматривает названия. Хозяин указывает чубуком трубки в угол:

– У нас там отдел старых и старинных книг, очень интересный. Может, и туда заглянете.

Полицейский виновато улыбается:

– Я не такой уж страстный читатель. Моя жена – вот кто любит читать.

– Понимаю, – с готовностью соглашается хозяин. – Это часто бывает, и не только в наше время. Она осталась на Гибралтаре?

– Нет, она в Белфасте. Но я шлю ей посылки время от времени.

Хозяин указывает на отложенную книгу:

– Если это для нее, рекомендую вам последний роман Маргарет Моррисон.

– По-моему, он у нее есть… А что еще посоветуете?

– Вот эта вещь Флоренс Риддель продается хорошо.