Итальянец

Кампелло читает название на обложке: «Королевская свадьба». «Увлекательная история о революции, убийстве и любви прекрасной принцессы Тани», читает он на обложке. Наверняка что-то тошнотворное, заключает он. Однако изображает интерес.

– Говорите, хорошо продается?

– Уже почти ни одной не осталось. Очень романтическая история. Может, мы бы с вами такое не предпочли, но дамы от нее без ума.

– Тогда я ее тоже возьму.

Полицейский откладывает книгу к первой.

– Я однажды приходил сюда с женой, еще до войны, – вспоминает он как бы случайно. – Возможно, вы нас помните.

Хозяин задумывается, вынув трубку изо рта.

– Да, возможно. Ваше лицо мне кажется знакомым.

Кампелло снова улыбается:

– Мы на Гибралтаре почти все знакомы между собой… А у вас еще тогда девушка работала. Испанка.

Он произносит это как можно небрежнее. И доволен, когда хозяин подтверждает:

– Да, Елена.

– Имени я не помню, я с ней так и не познакомился… Она до сих пор у вас?

– Она вернулась в Испанию. У нее книжная лавка в Ла-Линеа.

– Надо же. Да что вы говорите?..

– На улице Реаль. У нее все идет хорошо, мне кажется. Она знает, как вести дела.

Они направляются к кассе.

– И эта девушка сюда заходит?

– Как раз на днях была, приходила мне помочь. Моя жена болеет.

– Сочувствую. Ее не эвакуировали?

– Не советовали по соображениям здоровья.

– Что-то серьезное?

– Острые приступы астмы.

– Ах вот как. Будем надеяться, ей станет лучше.

– Спасибо.

Хозяин магазина называет общую сумму покупки.

– Одиннадцать шиллингов и шесть пенсов. Делаю вам скидку, как местному жителю.

– Очень любезно с вашей стороны, – отвечает полицейский и достает купюру в один фунт. – Так значит, эта испанская девушка вам здесь помогает… В какие-то определенные дни?

– Нет, только когда может. Вам завернуть книги?

– Не нужно.

Забирая сдачу, Кампелло замечает, что хозяин смотрит на него с любопытством, которого вначале не было. Видимо, комиссар задает слишком много вопросов про испанскую девушку. Так можно спугнуть дичь, прежде чем к охоте все будет готово: и собаки, и снаряжение. Хватит разговоров, следует закрыть рот и удалиться отсюда восвояси.

– Благодарю вас, – произносит Кампелло и берет книги.

Хозяин продолжает на него смотреть не отрываясь. А может, Кампелло это просто чудится.

– И вам спасибо… Буду рад вам в любое время.

Кампелло выходит на улицу, раздумывая над тем, что произошло. Возможно, это ниточка, за которую можно потянуть, заключает он. Он не любит, когда ниточка обрывается. Поразмыслив над этим, он направляется к Королевскому бастиону и показывает пропуск часовому в шотландской юбке и каске, вооруженному винтовкой со штыком. Затем поднимается по ступеням до самой стены, никого не встретив, и там, не обращая внимания на ветер, опирается на каменный выступ рядом со старыми, заржавевшими пушками, за которыми установлена современная зенитка, заваленная мешками с землей. Необходимо подумать, осмотреться и снова все обдумать. Отсюда, с этой стороны бастиона и верхней части Лайн-Уолл-роуд, прекрасно виден второй этаж здания, где книжный магазин. С другой стороны бастиона открывается панорамный вид: порт со всем оборудованием, молы и корабли, пришвартованные к буям и пристаням.

Из тучи, окутавшей громаду Пеньона, ветер приносит первые капли дождя. Наклонившись над каменным парапетом, Кампелло бросает книги в грязную портовую воду и не отрываясь смотрит, как они тонут среди фруктовой кожуры и мусора. Затем уходит. Если наблюдать за портом из какого-нибудь гражданского здания, невозможно найти более подходящего места, чем терраса Силтеля Гобовича.

Елена надевает плащ и резиновые сапоги, гасит свет и уже готова закрыть лавку, как вдруг слышит стук в стекло витрины. Она поворачивает голову и видит улыбающегося Самуэля Сокаса, в плаще и под зонтом, сверкающим под струями дождя. Капли блестят даже на его лысине и на стеклах очков. Елена открывает ему дверь.

– Тебя очень не хватает на наших посиделках, – говорит доктор, отряхиваясь в передней, засыпанной опилками. – Ты многое пропустила: Назарет читала нам свою последнюю поэму о цветах и птичках, а Пепе безжалостно разгромил ее, строфу за строфой.

– У меня было много работы… Курро отпросился на вечер, у него мать заболела.

– У этого твоего помощника всегда найдется какая-нибудь причина. Ты его слишком балуешь.

– Он хороший парень.

– Да куда там, знаю я эту породу… Ты уже закрываешься?

– Да. Иду домой.

– На улице ливень, как видишь. Я провожу тебя до площади.

– У меня есть зонтик.

– Хоть бы и так. Ты же не поедешь на велосипеде под зонтиком… Давай-давай. Пошли.

Елена опускает жалюзи, накидывает на голову платок, отцепляет велосипед, привязанный к соседней ограде, и идет по улице Реаль под зонтиком Сокаса, который держит его у нее над головой.

– Иди ко мне поближе.

– Я тебя намочу, доктор.

– Не беспокойся… придвинься поближе.