Итальянец

– Пепе Альхараке как-то говорил в кафе, – вспоминает библиотекарша, – что, родись ты мужчиной стала бы опасным человеком. – Она смотрит на нее заговорщицки: – Помнишь?

– Нет, – лжет Елена.

– А я согласна, и мне понравился твой ответ. Родись я мужчиной, сказала ты, я бы не была и вполовину так опасна, какой могу быть, родившись женщиной.

– Я соврала, – сухо отвечает Елена.

Назарет смотрит недоверчиво. Потом через силу изображает подобие улыбки.

– А-а, ясно… а я думаю, так и есть.

Кампелло поднимается на второй этаж в книжный магазин; в глубине за столом сидит женщина и заполняет карточки с данными на каждое издание; перед ней этих карточек большая стопка. Женщина молода и хорошо выглядит, одета в строгую белую блузку и бежевый кардиган. Возможно, красавицей ее не назовешь, думает полицейский, но вполне привлекательна. Услышав, что он вошел, женщина поднимает глаза – красивые, темные глаза, – улыбается ему и продолжает работу. Силтель Гобович, который что-то читал в кресле-качалке, встает и идет навстречу Кампелло.

– Решил заглянуть к вам еще разок, – приветствует тот хозяина.

– Конечно, конечно. Смотрите все, что хотите. Чувствуйте себя как дома.

Гобович возвращается к чтению и больше не обращает на него внимания. Изображая интерес, полицейский рассматривает на столе новинки, выискивая среди книг хоть какой-нибудь компромат. Как и в тот раз, бо́льшая часть названий и авторов ничего ему не говорит: Эндрю Сутар, Фрэнк Суиннертон… Только Сальгари и Сабатини – он вспоминает капитана Блада – у него еще как-то на слуху. Его удивляет количество романов, написанных женщинами: Дороти Канингем, Наоми Джейкоб, Агата Кристи и прочие; их десятки. Якобы с любопытством он листает экземпляр «Истории Тома Джонса» какого-то Филдинга и иллюстрированную книгу с подзаголовком «Раса, пол и окружающая среда» – увы, это трактат по климату и географии. Кампелло ставит книгу на место, берет другую, а сам тайком поглядывает на террасу; застекленная дверь туда закрыта. Так, шаг за шагом, от одной книги к другой, с рассеянным видом он приближается к столу, где работает женщина. Подобравшись к ней, он показывает книгу, которую держит в руках, хотя сам едва разглядел название:

– Как вам вот эта? Ничего?

Он спрашивает по-английски. Она смотрит и вежливо кивает. На столе лежат несколько книг, стопка карточек и большая кожаная сумка. Женщине, должно быть, лет двадцать с чем-то, прикидывает полицейский. По тому, как прямо она сидит на стуле, он догадывается, что она высокая: где-то метр семьдесят пять. Стоя будет повыше него. Макияж у нее минимальный: губы чуть тронуты яркой помадой, глаза никак не подчеркнуты.

– Чарльз Маллет – хороший биограф, – отвечает она. – Здесь он пишет об Энтони Хоупе, о его жизни и его книгах.

– Ах да, конечно, – подхватывает Кампелло. – Хоуп, как же, как же.

– Ну, вы знаете: автор «Узника Зенды».

У нее хороший английский, замечает он. Не хуже, чем у него самого, уроженца Мальты. Он опять листает книгу, как бы сомневаясь.

– Да, конечно… Я видел фильм.

– Хороший фильм, вам не кажется?

– Прекрасный. Рональд Колман там великолепен.

Последние слова он произносит по-испански и видит, что она улыбается, их услышав.

– Вы ведь не с Гибралтара, правда? – спрашивает полицейский.

– Я живу в Пуэнте-Майорга, но провела здесь три года во время войны в Испании.

– Беженка?

– Мой отец – беженец.

– Поэтому вы так хорошо говорите по-английски.

Она закрывает авторучку колпачком. На руках ни колец, ни браслетов, ни лака на ногтях; только дамские часики на правом запястье – перо она держала в левой руке, значит, левша, – и сережки, маленькие золотые шарики.

– Возможно, – отвечает она.

Звенит дверной колокольчик, и входит клиент. Кампелло опасается – вдруг кто-то из знакомых; но нет, входит человек среднего роста, с военной выправкой, одетый как обычный горожанин, Кампелло его никогда раньше не видел. Хозяин магазина покидает кресло-качалку, идет навстречу посетителю, и до Кампелло долетают обрывки разговора: Честертон, Генри Джеймс, еще какие-то имена.

– Я и не знал, что у сеньора Гобовича работает испанка, – замечает Кампелло.

Женщина качает головой:

– Вообще-то, я у него не работаю. У меня книжный магазин в Ла-Линеа.

– Вот тебе раз. – Полицейский прикидывается удивленным. – Я там иногда бываю.

– Возможно, я вас там видела… Он называется «Цирцея», на улице Реаль.

– Ну да, как же, конечно. Я знаю, где это, только никогда не заходил внутрь.

Она смотрит на биографию Хоупа, которую Кампелло все еще держит в руках, и снова улыбается:

– Вы не такой уж заядлый читатель, правда?

– Скорее моя жена, – непринужденно уходит он от ответа. – Она всегда просит, чтобы я присылал ей книги.

Кажется, ее заинтересовали эти семейные подробности. Она берет сумку и перекладывает на другой край стола, подальше от Кампелло. Похоже, ей немного не по себе.

– Ваша супруга эвакуировалась?

– Она в Белфасте, с детьми.

– Понимаю… Если заглянете в Ла-Линеа, буду рада вам помочь. У нас хороший выбор книг на испанском и английском.