Итальянец

Когда она возвращается в спальню, он уже проснулся и сидит на кровати. Его силуэт вырисовывается в темноте; Тезео ждет ее. Елена видит, как блестят его глаза. Я бы хотела умереть, вспоминает она. Если он умрет.

– Где ты была? – Голос у него хрипловатый со сна. – Что ты делала?

– Думала.

– О чем?

– Я вернусь на Гибралтар… Я готова.

10 Простая формальность

Дженнаро Скуарчалупо снова смотрит на часы. Он нервничает. Уже четверть девятого утра, а Тезео Ломбардо до сих пор нет. Венецианец сошел на берег накануне, после разговора с капитан-лейтенантом Маццантини – Скуарчалупо не знает, о чем шла речь, – и от него нет никаких новостей. После завтрака инструктаж начинается без него. Все собираются в водолазном отсеке «Ольтерры» – там оборудована тайная каюта, люком и железным трапом отделенная от трюма, где находятся майале и внутренний причал. Освещение – два задраенных иллюминатора. На переборке по обе стороны итальянского флага висят два портрета: на одном – король Виктор Эммануил, на другом – Дуче.

– Выходим ночью, – объявляет Маццантини.

Все переглядываются, но никто не произносит ни слова. У Скуарчалупо сводит судорогой желудок. Кроме него и капитан-лейтенанта вокруг стола, где лежат чертежи, планы, морские карты и стоит множество пепельниц, доверху заполненных окурками (в каюте не продохнуть от дыма), сидят пятеро подтянутых, атлетического сложения мужчин: младший лейтенант Паоло Арена, старший матрос Доменико Тоски, главный старшина Луиджи Кадорна, старший матрос, пиротехник Роберто Ферольди и матрос-водолаз Энцо Серра. За исключением Тезео Ломбардо, отряд «Большая Медведица» в полном составе.

Маццантини распределил всех по экипажам: он сам и Тоски, Арена и Кадорна, Ломбардо и Скуарчалупо. По двое на каждую майале. Что касается Ферольди и Серра, они останутся на «Ольтерре», в резерве. Никогда не знаешь, как пойдет.

– Выходим по очереди с интервалом в десять минут, чтобы собраться на расстоянии двух кабельтовых от фонаря на волнорезе… Есть основания надеяться на безветрие и малое волнение на море; так что доплывем по поверхности почти до самого Гибралтара, за милю до него, курс восемьдесят градусов. Через две мили надеваем маски, погружаемся, и каждый экипаж приступает к своей операции.

Младший лейтенант Арена поднимает руку:

– Атакуем только порт? А что с кораблями на рейде, за портом, в северной части бухты?

Маццантини водит пальцем по плану, расстеленному на столе, показывая места атак.

– Эти корабли – вторичные объекты для тех, кто не преодолеет заграждения. – Он берет со стола увеличенные фотографии и показывает морякам. – Объект Тоски и мой – крейсер «Баллантрэ», пришвартованный к Центральному волнорезу со стороны порта. Ломбардо и Скуарчалупо займутся крейсером «Найроби» – стоит у центральных буев. Тебе и Кадорне остается военно-транспортное судно «Лукония».

Скуарчалупо замечает, что Арена смотрит на своего оператора и сердито морщит лоб.

– Мы бы предпочли крейсер, капитан-лейтенант.

– Ваша цель слишком далеко, во внутренних водах. – Маццантини указывает на план. – Здесь, у Южного мола. Туда дойти труднее.

– А-а.

– Устраивает вас?

Арена и Кадорна снова переглядываются. Арена стоически улыбается:

– Более чем.

В этот момент открывается дверь и входит Тезео Ломбардо. Он в кожаной куртке, в руке мотоциклетные очки.

– Извините, – говорит он. – Здравия желаю, капитан-лейтенант.

Маццантини внимательно смотрит на него, пытаясь понять по его виду, хорошие или плохие у него новости. С непроницаемым лицом венецианец садится рядом с Скуарчалупо, выдерживает взгляд офицера и начинает изучать материалы на столе.

– Есть новости? – спрашивает Маццантини.

Секунду поколебавшись и не поднимая глаз, Ломбардо кивает. Кажется, капитан-лейтенант вздыхает с облегчением.

– Когда пойдет?

Ломбардо пожимает плечами. Потом чуть отодвигает рукав куртки и смотрит на часы:

– Сейчас наверняка на месте.

– Прекрасно.

Они не говорят, о ком идет речь, и никто не задает вопросов. Отряд «Большая Медведица» привык к железной дисциплине. Со своей стороны, Дженнаро Скуарчалупо пробует связать концы с концами, но безуспешно. Только Маццантини знает причину отсутствия Ломбардо, и, прикинув так и эдак, неаполитанец признает себя побежденным. Вдобавок ему не по себе от того, что товарищ ему не доверился. Вчера вечером тот исчез поздно и без объяснений. Сошел на берег, сел на мотоцикл и исчез в ночи.

– Оба крейсера класса «Фиджи», водоизмещение десять тысяч тонн, – продолжает Маццантини, – оснащены по последнему слову, мощные и хорошо вооружены: двенадцать шестидюймовых орудий.

– Славная добыча, – замечает кто-то.

– Еще бы.

– Крупная дичь, – говорит Кадорна. – Аж слюни текут.

Капитан-лейтенант то и дело поглядывает на Ломбардо, который мрачно сверлит глазами стол. Скуарчалупо тоже иногда косится, озадаченный настроением товарища. Если его новости так хороши, как он несколько минут назад утверждал, похоже, радости ему это не принесло.