Читаем Итальянский язык с Итало Кальвино. Марковальдо, или времена года в городе / Italo Calvino. Marcovaldo ovvero Le stagioni in citt`a полностью

In quei momenti credeva gi`a d'essere entrato nel segreto della societ`a dei felini (в такие моменты он верил, что проник в секреты кошачьего общества): ed ecco si sentiva scrutato da pupille che diventavano fessure (и вот чувствовал, как его изучают зрачки: «чувствовал себя изучаемым зрачками», становившиеся щелями; scrutare — доискиваться, допытываться; sentirsi scrutato da qd — чувствовать на себе чей-либо испытующий взгляд), sorvegliato dalle antenne dei baffi tesi (под наблюдением антенн напряженных усов), e tutti i gatti attorno a lui (и все коты вокруг него) sedevano impenetrabili come sfingi (сидели непроницаемые, как сфинксы), il triangolo rosa del naso convergente sul triangolo nero delle labbra (розовый треугольник носа, сходящийся с черным треугольником губ), e solo a muoversi era il vertice delle orecchie (и единственным, что двигалось были верхушки ушей), con un guizzo vibrante come un radar (с вибрирующим вздрагиванием, как радар). Si giungeva al fondo d'una stretta intercapedine (доходил до конца узкой воздушной прослойки), tra squallidi muri ciechi (между убогими слепыми стенами): e guardandosi intorno (и, оглядываясь вокруг) Marcovaldo vedeva che tutti i gatti che l'avevano guidato fin l`a erano spariti (видел, что все коты, которые вели его туда, исчезли), tutt'insieme (все вместе), non si capiva da che parte (непонятно, в какую сторону), anche il suo amico soriano (также и его тигровый друг), lasciandolo solo (оставив его одного). Il loro regno aveva territori cerimonie usanze che non gli era concesso di scoprire (их царство имело территории, церемонии, обычаи, которые ему не было дозволено раскрыть; concedere — жаловать, даровать; предоставлять).


In quei momenti credeva gi`a d'essere entrato nel segreto della societ`a dei felini: ed ecco si sentiva scrutato da pupille che diventavano fessure, sorvegliato dalle antenne dei baffi tesi, e tutti i gatti attorno a lui sedevano impenetrabili come sfingi, il triangolo rosa del naso convergente sul triangolo nero delle labbra, e solo a muoversi era il vertice delle orecchie, con un guizzo vibrante come un radar. Si giungeva al fondo d'una stretta intercapedine, tra squallidi muri ciechi: e guardandosi intorno Marcovaldo vedeva che tutti i gatti che l'avevano guidato fin l`a erano spariti, tutt'insieme, non si capiva da che parte, anche il suo amico soriano, lasciandolo solo. Il loro regno aveva territori cerimonie usanze che non gli era concesso di scoprire.


In compenso (зато), dalla citt`a dei gatti s'aprivano spiragli insospettati sulla citt`a degli uomini (из города котов город людей виделся в необычном свете: «открывались неожиданные просветы»): e un giorno fu proprio il soriano a guidarlo alla scoperta del grande Ristorante Biarritz (и однажды именно тигровый кот привел его к открытию большого Ресторана Биарриц).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тайны выцветших строк
Тайны выцветших строк

В своей увлекательной книге автор рассказывает о поиске древних рукописей и исчезнувших библиотек, о поиске, который велся среди архивных стеллажей и в потайных подземных хранилищах.Расшифровывая выцветшие строки, Роман Пересветов знакомил нас с прихотями царей, интригами бояр, послов и перебежчиков, с мятежами, набегами и казнями, которыми богата история государства Российского.Самое главное достоинство книги Пересветова — при всей своей увлекательности, она написана профессионалом. Все, что пишется в «Тайнах выцветших строк» — настоящее. Все это было на самом деле, а не сочинено для красоты, будь то таинственный узник Соловецкого монастыря, доживший до 120 лет и выводимый из темницы раз в году, или таинственная зашифрованная фраза на последней странице книги духовного содержания «Порог»: «Мацъ щы томащсь нменсышви нугипу ромьлтую катохе н инледь топгашвн тъпичу лню арипъ».

Роман Пересветов , Роман Тимофеевич Пересветов

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Стежки-дорожки
Стежки-дорожки

Автор этой книги после окончания в начале 60-х годов прошлого века филологического факультета МГУ работал в Государственном комитете Совета Министров СССР по кинематографии, в журналах «Семья и школа», «Кругозор» и «РТ-программы». В 1967 году он был приглашен в отдел русской литературы «Литературной газеты», где проработал 27 лет. В этой книге, где автор запечатлел вехи своей биографии почти за сорок лет, читатель встретит немало знаменитых и известных в литературном мире людей, почувствует дух не только застойного или перестроечного времени, но и нынешнего: хотя под повествованием стоит совершенно определенная дата, автор в сносках комментирует события, произошедшие после.Обращенная к массовому читателю, книга рассчитана прежде всего на любителей чтения мемуарной литературы, в данном случае обрисовывающей литературный быт эпохи.

Геннадий Григорьевич Красухин , Сергей Федорович Иванов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия / Образование и наука / Документальное