Читаем Итальянский с Луиджи Пиранделло. Возвращение / Luigi Pirandello. Ritorno полностью

– Dunque, – proruppe Micuccio chinandosi su lei e strappandole a forza una mano dal volto. Ma fu tanto accorato e miserevole lo sguardo con cui ella gli chiese pietà portandosi un dito su le labbra, che egli si frenò e aggiunse con altro tono, forzandosi a parlar piano – Ah, lei dunque, lei… lei non è più degna di me. Basta, basta, me ne vado lo stesso… anzi, tanto più, ora… Che sciocco, zia Marta: non l’avevo capito! Non piangete… Tanto, che fa? Fortuna, dicono… fortuna…

Prese la valigetta e il sacchettino di sotto la tavola (он взял чемоданчик и мешочек из-под стола), e s’avviava per uscire (и направился к выходу: «чтобы выйти»), quando gli venne in mente che lì (когда ему пришло в голову, что там), dentro il sacchetto (в мешочке), c’eran le belle lumíe ch’egli aveva portato a Teresina dal paese (были прекрасные лаймы, которые он привез Терезине из деревни).

– Oh, guardate, zia Marta (ой, смотрите, тетя Марта), – riprese (вновь сказал он).

Prese la valigetta e il sacchettino di sotto la tavola, e s’avviava per uscire, quando gli venne in mente che lì, dentro il sacchetto, c’eran le belle lumíe ch’egli aveva portato a Teresina dal paese.

– Oh, guardate, zia Marta, – riprese.

Sciolse la bocca al sacchetto (он развязал горловину мешочка; bocca, fзд.: отверстие; зев; вход) e, facendo riparo d’un braccio (и, прикрывая рукой: «делая прикрытие из руки»; riparo, m – укрытие, защита), versò quei freschi frutti fragranti sulla tavola (высыпал эти свежие ароматные плоды на стол).

– E se mi mettessi a tirare tutte queste lumíe (а если бы я принялся кидать все эти лаймы), – soggiunse (добавил он), – sulla testa di quei galantuomini là (в головы вон тех благородных господ)?

– Per carità (ради Бога), – gemette la vecchina tra le lagrime (простонала старушка сквозь слезы), facendogli un nuovo cenno supplichevole di tacere (делая ему новый умоляющий знак помолчать).

Sciolse la bocca al sacchetto e, facendo riparo d’un braccio, versò quei freschi frutti fragranti sulla tavola.

– E se mi mettessi a tirare tutte queste lumíe, – soggiunse, – sulla testa di quei galantuomini là?

– Per carità, – gemette la vecchina tra le lagrime, facendogli un nuovo cenno supplichevole di tacere.

– No; niente (нет, ничего), – riprese Micuccio (продолжал Микуччо), ridendo acre e rimettendosi in tasca il sacchetto vuoto (язвительно смеясь и /вновь/ убирая /к себе/ в карман пустой мешочек; acre – кислый; терпкий; острый /на вкус/; parole acri – язвительные слова). – Le avevo portate a lei (я их привез ей); ma ora le lascio a voi sola, zia Marta (но теперь я их оставляю вам одной, тетя Марта).

Ne prese una e la accostò al naso di zia Marta (он взял один /лайм/ и поднес к носу тети Марты).

– No; niente, – riprese Micuccio, ridendo acre e rimettendosi in tasca il sacchetto vuoto. – Le avevo portate a lei; ma ora le lascio a voi sola, zia Marta.

Ne prese una e la accostò al naso di zia Marta.

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Итальянский язык]

Итальянский шутя. 100 анекдотов для начального чтения
Итальянский шутя. 100 анекдотов для начального чтения

Книга включает в себя сто современных итальянских анекдотов, адаптированных (без упрощения текста оригинала) по методу Ильи Франка, и, таким образом, множество расхожих фраз и разговорных оборотов современного итальянского языка. Уникальность метода заключается в том, что запоминание слов и выражений происходит за счет их повторяемости, без заучивания и необходимости использовать словарь.Пособие способствует эффективному освоению языка, может служить дополнением к учебникам по грамматике или к основным занятиям. Предназначено для широкого круга лиц, изучающих итальянский язык и интересующихся итальянской культурой.Книга рассчитана на совершеннолетнего читателя.Внимание! Дополнительные аудиоматериалы к изданию доступны на сайте издательства www.east-book.ru.

Илья Михайлович Франк , Мария Ефремова

Юмор

Похожие книги

Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее
Самозванец
Самозванец

В ранней юности Иосиф II был «самым невежливым, невоспитанным и необразованным принцем во всем цивилизованном мире». Сын набожной и доброй по натуре Марии-Терезии рос мальчиком болезненным, хмурым и раздражительным. И хотя мать и сын горячо любили друг друга, их разделяли частые ссоры и совершенно разные взгляды на жизнь.Первое, что сделал Иосиф после смерти Марии-Терезии, – отказался признать давние конституционные гарантии Венгрии. Он даже не стал короноваться в качестве венгерского короля, а попросту отобрал у мадьяр их реликвию – корону святого Стефана. А ведь Иосиф понимал, что он очень многим обязан венграм, которые защитили его мать от преследований со стороны Пруссии.Немецкий писатель Теодор Мундт попытался показать истинное лицо прусского императора, которому льстивые историки приписывали слишком много того, что просвещенному реформатору Иосифу II отнюдь не было свойственно.

Теодор Мундт

Зарубежная классическая проза
Сильмариллион
Сильмариллион

И было так:Единый, называемый у эльфов Илуватар, создал Айнур, и они сотворили перед ним Великую Песнь, что стала светом во тьме и Бытием, помещенным среди Пустоты.И стало так:Эльфы – нолдор – создали Сильмарили, самое прекрасное из всего, что только возможно создать руками и сердцем. Но вместе с великой красотой в мир пришли и великая алчность, и великое же предательство…«Сильмариллион» – один из масштабнейших миров в истории фэнтези, мифологический канон, который Джон Руэл Толкин составлял на протяжении всей жизни. Свел же разрозненные фрагменты воедино, подготовив текст к публикации, сын Толкина Кристофер. В 1996 году он поручил художнику-иллюстратору Теду Несмиту нарисовать серию цветных произведений для полноцветного издания. Теперь российский читатель тоже имеет возможность приобщиться к великолепной саге.Впервые – в новом переводе Светланы Лихачевой!

Джон Роналд Руэл Толкин

Зарубежная классическая проза / Фэнтези