Итальянское лето с клубничным ароматом

И тогда заброшенный за́мок внутри нее вздрогнул, пробуждаясь. Проснулась служанка с метлой в руках и потерла глаза, проснулся повар с покрытыми мукой руками, и мальчик-рассыльный во дворе сорвался с места и побежал по делам. Потянулся кот на кресле и снова закудахтали курицы. А наверху, в самой высокой башне, вновь зажегся огонь и тоже принялся танцевать в камине, согревая комнату, казалось, уже забытым теплом. И тогда Спящая красавица чуть вздрогнула и пораженно распахнула глаза.

А Присцилла недоверчиво взяла в руки бокал, потерявшись в том, что ей казалось сном в летнюю ночь.

И вот, пока они смаковали красное вино и присущее всем первым свиданиям трепетное волнение, ни один из них не заметил белой фигуры, тайком выглядывающей из-за каменной стены в глубине сада.

Ирена, которая пошла за ни о чем не подозревающим Чезаре, после нескольких неудачных попыток решилась сбросить свои розовые кроксы и взобралась по каменной ограде виллы «Эдера» на самый верх. И вот теперь, несмотря на боль в пальцах и рук и ног, она почти не шевелилась, уцепившись за вьющийся по стене жасмин, который также очень удачно скрывал ее занятия шпионажем.

Со все возрастающим негодованием Ирена наблюдала, как Чезаре развешивал гирлянды на ветках, зажигал свечи дона Казимиро, расставленные на блюдечках в траве; она сверлила его взглядом, пока он доставал из спортивной сумки вино, бокалы, шоколад, клубнику… и даже белую скатерть и пиалу со сливками! Разрази ее гром, если она пропустит хотя бы секунду этого достойного осуждения представления.

Она стала незаметным свидетелем того, как Чезаре усаживал Присциллу на скамью, видела, как он с ней говорил, как она подобрала под себя озябшие босые ноги и как расцвели на ее лице первые улыбки. Видела, как он пропустил сквозь пальцы прядь довольно растрепанных, медного цвета волос. Заметила, как сокращалось между ними расстояние, по сантиметру, и ощутила, как воздух накаляется и наполняется ароматами. Видела нерешительность и ожидание. И наблюдала она за всем этим как за катастрофой, которую не могла предотвратить. С таким же яростным разочарованием.

И в довершение ко всему она заметила тот крошечный миг над пропастью, нарушение равновесия, после чего все может или начаться, или с той же легкостью закончиться. Чезаре, который коснулся ладонями щек Присциллы, запутавшись пальцами в волосах, и Присциллу, отдавшуюся этому поцелую, будто он всегда ей принадлежал и она просто нашла дорогу домой.

При виде этого маленького чуда, самого первого поцелуя, у Ирены появилась единственная и очень четкая мысль: эту парочку она уничтожит.

Глава двадцать третья

Это было ясное и светлое утро, из тех, какие бывают только в начале июля. Присцилла, растянувшаяся на кровати у открытого окна, лениво потягивалась.

Значит, вот что такое страсть – эта душистая ночь, ласковая, полная вздохов.

Все слова, которые она писала, наконец сошли со страниц книг и воплотились в реальности, и Присцилла, которая так пока и не пришла в себя от удовольствия и удивления, только сейчас это осознала – с изумлением, которое лишало дара речи, но дарило странное желание смеяться и гулять босиком, кататься на качелях и играть в классики на тротуаре. Руки Чезаре, касавшиеся ее кожи, его взгляд, обращенный к ней, это ощущение смущения и храбрости одновременно.

Спустя годы оледенения она полностью отдалась новому теплу. Вдруг внутри нее разлилось ясное, теплое сияние. Она будто светилась, каждой клеточкой кожи. Ее пробрала легкая дрожь. Присцилла, улыбаясь, свернулась калачиком в простынях.

Ее воображение, всю жизнь бывшее ей окном, сценой и тюрьмой, сейчас заливало реальность ослепительным светом.

Чезаре тем временем сидел в кресле в саду брата, с чашкой кофе в одной руке и выключенным телефоном в другой. Уже в третий раз он вырубается сам, давно пора его поменять, думал Чезаре, включил смартфон снова и сразу же отправил сообщение Присцилле. В этот момент к нему вышел Этторе.

– Ну, и что ты вчера затеял? – спросил он брата. – Тебе удалось наконец соблазнить писательницу?

– Ну я бы не назвал это именно соблазнением, – невозмутимо улыбнулся Чезаре. – Скажем, завоевание. Возможно.

– Даже так! – подхватил его тон Этторе. – Так все сработало?

– Джентльмен о некоторых вещах не рассказывает.

Этторе, приподняв бровь, повернулся к брату.

– Так она в самом деле тебе нравится… и кто бы мог подумать! Такая, как она.

– Она совсем другая, правда? – прошептал Чезаре, будто говоря сам с собой.

И именно в этот момент Этторе понял.

– Только не говори, что ты влюбился, – безжалостно произнес он.

А Чезаре… он улыбнулся.

Ночь Ирены, однако же, не была такой приятной. Проворочавшись в кровати из-за черных мыслей, теперь она наносила на лицо маску с календулой и маслом жожоба в надежде минимизировать ущерб. Возможно, понадобится еще и отдельная маска для области вокруг глаз.