Италия и Византия в VI веке

Только страшное поражение, во многом обусловленное, как мы видели, предательством самой же остготской знати, а также отсутствием поддержки со стороны народных масс Италии, заставило уцелевших вождей остготов серьезно призадуматься над дальнейшими судьбами своего племени. Сама логика борьбы с рабовладельческой империей, вновь протянувшей свои щупальца к Италии, вынудила наиболее дальновидных из них пойти, как мы увидим дальше, на временный союз с народными массами в расчете использовать в своих интересах широкое народное движение, развернувшееся вскоре в Италии. И наиболее талантливым вождем остготов, проводившим подобную политику, оказался Тотила. Именно он решительнее, чем другие, стремился обеспечить готам поддержку со стороны самых широких слоев населения Италии, и в этом секрет его успехов в борьбе с Византией. Но в этом же и причина ненависти к нему со стороны известной части знати.

Однако нельзя рисовать дело так, что Тотила с первых же шагов своей деятельности и до самого конца правления абсолютно последовательно проводил политику уступок народным массам и привлечения их к борьбе против империи. Мы увидим, что у него было немало колебаний и даже отступлений, обусловленных, главным образом, давлением определенных кругов остготской знати. В сущности вполне последовательным он был лишь в борьбе за устранение всех тех реакционных нововведений финансово-экономического, социально-правового и административного порядка, которые были установлены византийцами в завоеванных ими областях Италии. Такая (если использовать привычные для нас термины) социально-экономическая программа была вполне приемлема для всех групп остготской знати и вместе с тем соответствовала в какой-то мере и интересам широких слоев мелких остготских землевладельцев. Больше того, на первых порах, особенно во время борьбы за Северную Италию (Эмилию, область Коттийских Альп), именно эти преобразования привлекали к остготам симпатии и широких слоев италийского населения.

Схема 9. Первые успехи Тотилы (541–542 гг.)

Первым успехам остготов существенно содействовали распри и неурядицы среди византийских командиров, заботившихся, как мы видели, не об укреплении власти Византии в Италии, а лишь о собственном обогащении.

К сколь серьезным последствиям приводили эти распри военачальников, ярко показывает один из эпизодов первого периода кампании, связанный с борьбой за Верону. По приказу Юстиниана, обеспокоенного новыми приготовлениями готов, византийские войска должны были занять ряд городов Северной Италии, которые служили исходными базами для Тотилы, в том числе и Верону. К городу было стянуто 11 византийских отрядов численностью около 12 тысяч человек (Рrосоp. BG, III, 3.1–4). Первоначально византийцев как будто ожидал полный успех их предприятия, ибо они получили активную помощь со стороны местной италийской знати. Один из видных представителей этой знати по имени Маркиан, живший в укрепленном местечке недалеко от Вероны, горячий сторонник империи, подкупив стражу, охранявшую ворота города, помог отряду византийских войск под командованием Артабаза тайно проникнуть в Верону (Рrосоp. BG, III, 3.6–13). Остготский гарнизон в панике покинул город, но византийцы не сумели воспользоваться своим успехом. Они упустили нужный момент и во время не поддержали Артабаза, «так как вожди спорили друг с другом, как им делить находящиеся в городе богатства» (Рrосоp. BG, III, 3.15). Когда же, наконец, они договорились, драгоценное время было уже потеряно. Готы опомнившись от внезапного нападения отряда Артабаза, вновь возвратились в город, а затем нанесли византийским войскам сокрушительное поражение. Отряд Артабаза поспешно бежал из города, и сам командир с горсткой солдат едва спасся от гибели (Рrосоp. BG, III, 3.16–22). Комит Марцеллин, несмотря на свои провизантийские симпатии, с возмущением говорит о недостойном поведении византийцев под Вероной: «Когда войска, — пишет он, — тайно войдя в Верону, пылая жадностью, спорили о добыче, они были с великим позором оттеснены из города подошедшими с флангов готами» (Маrc. Chron. add., а. 542).