Италия и Византия в VI веке

Трагическая гибель такого талантливого полководца и выдающегося политического деятеля, как Тотила, была тяжким ударом для остготов и всех, кто их поддерживал. Однако потеря вождя не сломила сопротивления противников империи. Спасшиеся от расправы воины Тотилы вновь стали собираться в Северной Италии близ города Тичин. Область за рекой По опять, как и раньше, стала центром возрождения разбитой остготской армии. Собравшиеся здесь остготы провозгласили своим королем храброго сподвижника Тотилы, совсем еще молодого, но талантливого военачальника Teйю (Рrосоp. BG, IV, 33.6–7; Mar. Avent., а. 553; Agn., 62).

Тейя с большой энергией тотчас приступил к созданию новой остготской армии и стал собирать под свои знамена противников империи. Часть богатств Тотилы, которые сохранились и попали в руки его преемника, он решил употребить на подкуп франков и привлечение новых союзников (Рrосоp. BG, IV, 33.7). Таким образом, несмотря на поражение под Busta Gallorum, остготы не сложили оружия и вновь стели собирать силы для новой схватки. Борьба в Италии продолжалась. Это скоро хорошо поняли и сами византийцы.

Когда первое опьянение победой несколько прошло, Нарсес ясно увидел, что, хотя врагу нанесен тяжкий удар и «Погребальные поля галлов» стали местом гибели многих готов, однако противники империи еще не разбиты окончательно и византийцам необходимо срочно принять самые энергичные меры для закрепления своих успехов.

Первоначально план Нарсеса состоял в том, чтобы занять всю Венетию, закрепиться в ней и создать там плацдарм для наступления на остготов в Лигурии. Но когда византийские войска окружили и стали осаждать крупный центр Венетии город Верону, они неожиданно для Нарсеса встретили противодействие франков, которые, чувствуя себя господами в этой области, не желали пускать туда византийцев. Нарсес, не собираясь ввязываться в войну с франками, покуда еще не было покончено с остготами, принужден был снять осаду Вероны и отступить к югу (Рrосоp. BG, IV, 33.3–5).

Схема 20. Действия войск Нарсеса и Тейи (552 г.)

Он двинулся к Риму, так как хорошо понимал политическое значение этого города. По дороге византийские войска без особого труда овладели крепостями Нарнией и Сполецием и подошли к Перузии (Рrосоp. BG, IV, 33.8–10). В это время в Перузии, как и во многих других городах Италии, вспыхнула ожесточенная внутренняя борьба между сторонниками и противниками империи. Во главе гарнизона этой крепости стояли два перебежчика из византийской армии Мелигидий и Улиф[579]. После начала осады Улиф сохранил верность «остготам, (а Мелигидий, склоненный щедрыми обещаниями Нарсеса, заключил тайное соглашение с византийцами, намереваясь сдать им крепость и тем спасти жизнь себе и своим сторонникам. Узнав о заговоре Мелигидия, Улиф со своими солдатами поднял против пего восстание. Однако сторонники остготов, раскрывшие заговор Мелигидия, потерпели поражение и были перебиты заговорщиками, которые затем сдали Лерузию византийцам (Рrосоp. BG, IV, 33.10–12).

Недолго длилась на этот раз и осада Рима. Немногочисленный остготский гарнизон не мог защищать обширные укрепления, и византийцам удалось скоро проникнуть в город в том месте, где его стены не охранялись. Первым в город ворвался отряд Дагисфея, а затем на штурм двинулась основная часть войск Нарсеса. Остготы засели в мавзолее Адриана, превращенном в крепость еще при Тотиле. Однако голод принудил их начать переговоры с Нарсесом и, получив заверения, что всем им будет сохранена жизнь, готы сложили оружие. Византийцы полностью овладели городом. В знак победы Нарсес, как и его предшественник Велисарий, торжественно отослал ключи от ворот Рима Юстиниану[580]. Так Рим в пятый раз, в течение войны Византии с остготами был осажден и взят чужеземными войсками. Но теперь византийцы прочно овладели городом и оставались его хозяевами в течение двух столетий.

Во время боев тяжело пострадало население города, особенно простые граждане, ибо они подвергались нападениям и насилиям со стороны солдат как той, так и другой армии. Даже Прокопий вынужден признать, что «варвары, служившие в римском войске, обращались, как с врагами, со всеми, с кем они встречались при своем вступлении в город» (Рrосоp. BG, IV, 34.4). Такие же бесчинства по отношению к мирному населению Италии допускали, конечно, византийские наемники и в других местах. Недаром Нарсес, стремясь не повторить ошибок своих предшественников и вновь из-за бесчинств солдат не оттолкнуть от империи население Италии, не только отослал из Италии лангобардов, но и — приказал военачальнику Валериану и своему племяннику Дамиану отправиться с ними до границ государства и следить за тем, чтобы во время обратного похода они не причиняли насилий жителям (Рrосоp. BG, IV, 33.2).